Редактор сайта "Наше мнение" политолог Валерия Костюгова объясняет, почему Минск не воюет за цену на газ и не вспоминает о «налоговом маневре», и заявляет, что если раньше предметом ненависти народа был только Лукашенко, то сейчас белорусы увидели, что все государство неправильно устроено.
Александр Лукашенко и Владимир Путин во время товарищеского хоккейного матча в Сочи, 7 февраля 2020
- 21 декабря правительство России одобрило выделение Беларуси кредита на миллиард долларов. Многие политологи в течение последних недель и месяцев неоднократно заявляли, что Россия по разным причинам уже не окажет финансовой помощи Беларуси — мол, Лукашенко не выполняет сочинские соглашения с Путиным и так далее. Как вы прокомментируете новость о выделении кредита?
- На самом деле здесь мало что изменилось. Это обещание о полутора миллиардах было принято еще на той встрече в Сочи Лукашенко и Путина. 500 миллионов уже перевели, миллиард оставался. Хотя в нынешней белорусской ситуации этого очень мало. Напомню, что бюджет Беларуси на 2021 год составлен с дефицитом приблизительно свыше миллиарда долларов. Российских денег явно не хватит, и придется где-то искать еще.
Путин и Кремль оказались в ловушке своей же антизападной риторики. Обвинения со стороны Москвы в адрес Запада во вмешательстве в дела постсоветских стран усиливаются по мере приближения России к избирательным кампаниям и на фоне истории с Навальным и санкций против России. Москва, представляющая себя как атакованная Западом, наращивает риторику о вмешательстве Запада, включая белорусские дела.
Путин уже заявлял, что Лукашенко якобы предлагает диалог, а вот его оппоненты на это не идут. Поэтому, с точки зрения Кремля, Лукашенко якобы выполняет условия сочинского соглашения.
- Сочинские условия многими политологами интерпретировались так, что Лукашенко должен пойти на те политические изменения, которые в том числе ограничат его власть, либо он полностью отойдет от власти. Вы считаете, что никаких таких обещаний Лукашенко в Сочи не давал и все это фантазии комментаторов?
- Думаю, что какие-то обещания Лукашенко дал. Но повторюсь, что поскольку Москва находится в ловушке своей антизападной риторики, то она вынуждена принимать лукашенковские проекты и варианты (вроде Всебелорусского собрания) и делать вид, что это и есть «выполнение условий».
- То есть риторика Лукашенко по поводу того, что события в Беларуси - это наступление не только на его власть, но это и наступление на Россию, находит какой-то отклик в Кремле? Москва на это "клюет", и Лукашенко таким образом выторговывает себе поддержку?
- Фактически - да. Я, конечно, не думаю, что в Кремле верят в это. Но они там и сами говорят то же самое. Путин об отравлении Навального говорит - 'то ЦРУ. О событиях вокруг России - "это козни Запада". Что ему тогда остается, кроме того как принимать риторику Лукашенко?
- Но нередко звучат мнения, что эта риторика только для публики, для любителей шоу Соловьева, а, мол, в Кремле сидят умные люди, которые в это не верят и спокойно договариваются с Западом по важным вопросам.
- Момент, когда Россия могла бы обменять свое влияние в Беларуси на некое ослабление антироссийских санкций, пока не настал. Наоборот, сейчас вводятся новые санкции, и получается, что сейчас просто не с кем говорить о белорусском вопросе. В дальнейшем возможно, что есть пункты "обмена" - Беларусь, Сирия, "Северный поток". Пока они лежат под столом, и время для обмена еще не настало, так как Кремль чувствует себя атакуемым со стороны Запада.
Что касается вообще влияния России на Лукашенко, то Москва может выставлять какие угодно условия и грозить пальчиком, но, по сути, у нее нет инструментов, чтобы заставить Лукашенко принять московские условия буквально. Вся история белорусско-российских отношений показывает, что диалог всегда проводился на разных языках, и при нехватке времени стороны находили некий компромисс.
- Вы говорите, нет инструментов. Но если бы Россия, на которую приходится около половины белорусского товарооборота, действительно захотела бы пойти на какой-то радикальный конфликт, то экономических инструментов у нее хватило бы.
- Да, если бы она посчитала это целесообразным. Если бы она посчитала, что потери от такого жесткого шага не превысят возможных выгод. Для такого шага, который она теоретически могла бы сделать, нужны очень серьезные основания. Как объяснить тому же российскому электорату, если Москва в рамках торговых союзов, на которые она сама положила столько времени, денег и усилий, начнет вдруг действовать в санкционном режиме против своего стратегического союзника?
- То есть исходя из того, что вы сказали - вы не верите, что Россия и Запад могут договориться по белорусскому вопросу о каком-то условном консенсусе?
- Нет, я такого не утверждаю. Это возможно, но не сейчас, и это не так просто, как может показаться. Да, Россия сокращает помощь Беларуси, и этот процесс длится уже довольно долго. Обратите внимание, что в эти дни, накануне Нового года, белорусская сторона ничего не говорит о снижении цен на газ. Минск говорит только о сохранении тех прошлогодних условий, которые ему казались несправедливыми еще совсем недавно. То же самое касается и "налогового маневра" - словосочетание, которое белорусская сторона уже не выговаривает. То есть в Минске понимают, что аппетит нужно уменьшить. Сейчас Минск в отношениях с Москвой ведет себя очень скромно.
- Протесты продолжаются, возможно, в другом формате. В такой ситуации, когда явное большинство населения не принимает власть, - какие тенденции развития этого политического кризиса вы бы отметили?
- Если во время избирательной кампании основной мишенью недовольства народа был сам Лукашенко, то сейчас властные элиты проявили себя таким образом, что вся правящая структура вызывает неприятие. То есть осложняется переход к диалогу даже после отстранения Лукашенко. Ведь эти люди вокруг него проявили себя как персонажи, никак не связанные какими-то моральными ограничениями, некоторые из них публично одобрили пытки.
Во время развития протестов, нашего кризиса многие белорусы увидели, что само государство устроено неправильно, оно просто не ориентировано на людей. И мы пока не видим, в какие формы это выльется. Это разрыв между, с одной стороны, уверенностью в том, что государство должно быть, что это наше независимое государство, а с другой стороны, оно неправильно устроено, не ориентировано на людей. "Свабода"
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!