Парадоксы независимости

20 лет Беларусь стала юридически независимой. Все эти годы мы пытаемся трансформировать юридическую независимость в фактическую Что получилось?

В  те далекие  три августовских дня в столице Беларуси наблюдалась полнейшая тишина, апатия среди минчан. Город жил своей обычной жизнью. Не наблюдалось ни массовых митингов в поддержку  или против ГКЧП, ни забастовок, ни стихийных уличных шествий. Ничего. Между  тем минская интеллигенция и особенно местная бюрократия в те дни была заметно взволнована. И местные оппозиционеры, и местная власть откровенно выжидали,  чем закончатся события в Москве, чья возьмет, чтобы затем примкнуть к победителям. 

Беларусь из Москвы воспринималась как вполне лояльная  республиканская провинция. У власти   находились  послушные Кремлю партфункционеры,  народ особо не роптал в связи с экономическими проблемами, как бунтовали шахтеры Кузбаса и трудящиеся  прочих регионов России. Местные националисты хотя и оживились и клеймили империю, однако в сравнении с народными фронтами  Прибалтики, Грузии, Азербайджана  были просто малозначительными и маловлиятельными. К тому же местная  власть особо не церемонилась в противостоянии с ними. В ход шло все: от обличений в прессе, на телевидении  до дубинок в день поминовения усопших осенью 88-го.  

По меткому замечанию белорусского писателя Алеся Адамовича, республика в  годы  «перестройки»  во главе с местной коммунистической властью была «антиперестроечной Вандеей»,  скопищем наиболее реакционных, антидемократических коммунистических сил СССР. И вот в Москве коммунистическая власть рухнула. 

За три дня империя подкосилась в центре, в Москве. И вслед за нею стала рушиться власть местных компартий в союзных республиках. Перед коммунистической властью в республиках  встала дилемма: или следовать послушно и дальше в фарватере Москвы, где по итогам «путча» победили демократы во главе с Ельциным, или возглавить в республиках процессы за независимость от СССР, от Москвы, и тем самым попытаться сохранить за собой свою власть. Для этого им пришлось срочно перекрашиваться в новых националистов, патриотов, демократов  своих стран. 

В Беларуси все пошло несколько иначе. Коммунисты сохранили власть и без смены лозунгов. Почему? Потому что не было острой необходимости.  Белорусы в конце 20-го века за два столетия нахождения  в составе империи полностью утратили свой язык, традиции, веру. Белорусы уже были  почти полностью «обрусены» и не могли так легко за пару лет отбросить свою привязанность к России или  СССР. Еще в 60-е во время визита Н.Хрущева в Минск он говорил, что белорусы будут первыми, кто войдет в коммунизм, потому что полностью и окончательно стали вместо белорусского народа советским народом. Коммунизм так и не наступил, а вот национальную идентичность белорусы почти утратили. 

Одним словом, за независимость от СССР и от России белорусы в конце 80-х массово на всех этажах тогдашнего белорусского социума не выступали, какие бы теперь сказки на сей счет не рассказывали авторы из числа оппозиции. Белорусский национализм как идеология и  практика на фоне наших соседей в Прибалтике, на Кавказе, в Закавказье, Средней Азии оказался очень слабеньким. По признаниям тогдашнего лидера  белорусского национализма Зенона Позняка,  за белорусскими националистами на пике их популярности стояло около 1 миллиона человек.. А самих «советских белорусов»  при этом насчитывалось 10 миллионов! Неудивительно поэтому, что белорусская партноменклатура после августовского «путча» не стала раскручивать карту национализма в республике, чтобы удержаться у власти. Привычно клеймя центр, Горбачева, она сделала акцент на экономику, на восстановлении разрушенных экономических связей. В конечном счете,  это  сработало и работает по сей день. 

Беларусь и белорусы по-прежнему находятся на той же орбите доминирующего влияния России. У нас во власти в Республике по сути все та же коммунистическая элита на всех этажах власти. Копни любого чиновника, от А. Лукашенко до председателя любой городской Администрации, и вы найдете у него коммунистические корни. Принципиальной ротации власти не произошло. Поэтому если брать за основу тезис, что московские «гэкачеписты» хотели сохранения у власти в СССР компартии и себя лично, то в Беларуси власть ГКЧП победила безоговорочно. И наши коммунисты в лице чиновников и директорского корпуса благополучно пережили «перестройку» Горбачева. Поменялись лишь декорации. 

Сейчас мы строим «рыночную экономику» и сильное социальное государство вместо коммунизма. Но президент у нас как генеральный секретарь - почти пожизненно. Никакой рыночной экономики, правда, нет и социального государства тоже. Беларусь - по-прежнему советская республика, получающая гигантскую экономическую, политическую поддержку и  помощь из Москвы. По структуре экономики - административно-командная система.  Здесь по-прежнему доминируют «советские белорусы». Успешный бизнес и бизнесмены есть, однако они успешны лишь до той поры, пока находятся под  «крышей» власти. В общем, это искусственная, ненастоящая буржуазия. Потому что  нет капитализма и гарантий частной собственности. 

Без изменений в экономике и политике построить свое национальное буржуазное белорусское государство нам будет проблематично.  Если «перестройка» Горбачева в России завершилась  в 90-е переходом к «дикому капитализму», то «перестройка» в Беларуси не завершилась ничем. Мы  умудрились застрять без  коммунизма в «коммунистическом проекте»   во главе с коммунистом  Лукашенко,  в то время как все наши ближайшие соседи строят свои буржуазные национальные государства. Естественно, так долго продолжаться не может. Либо мы пойдем по такому же пути, либо мы войдем в состав России. Наша беда и наша основная проблема заключена  в нашей слабой белорусской идентичности как этноса. Наши же соседи не будут бесконечно ждать, пока мы определимся со своей идентичностью. 

В 20-м веке не было независимого «белорусского проекта».  Был проект  «БССР». Он  осуществлялся  местными коммунистами, подчиненными центру  в Москве (1918-1991). В период распада Союза в 1991-1994гг.  была предпринята очередная попытка осуществления самостоятельного независимого «белорусского проекта».  В авангарде его шли белорусские националисты-западники во главе с Позняком.   Однако на первых же демократических президентских выборах белорусские избиратели предпочли «советский проект» во главе с Лукашенко. 

Но до коммуниста Лукашенко и до его «вертикали»,  как и до миллионов белорусов, наконец,  постепенно доходит тривиальная мысль, что если они хотят остаться у власти, остаться суверенным государством, то у них нет иного пути,  как строить свое национальное государство на базе этнического или гражданского белорусского национализма. Причем этот гражданский национализм, национальное государство  у нас уже  строятся на деньги России и с русским языком. За 20 лет Россия де-факто взрастила в Беларуси  большинство белорусов, которые по последним соцопросам не хотят никакой интеграции с Россией. Они хотят интеграции с Европой. Россия, оплачивая примитивный режим Лукашенко, внесла неоценимый вклад в медленное вызревание национального  проекта в Беларуси. Парадокс истории?  Бывает. 

Георгий Монро.