Репрессии продолжаются: на очереди – адвокаты

Белорусские власти предпринимают целенаправленные попытки лишить политзаключенных юридической помощи, чиня препятствия правозащитникам и адвокатам.

Вышедшие на свободу оппозиционеры пытаются обращаться с жалобами на нарушения процессуальных процедур во время их задержания. А те, кто ожидает суда в СИЗО КГБ или находятся под домашним арестом, особенно нуждаются в юридической помощи. Белорусские власти предпринимают попытки лишить своих граждан такой возможности, чиня препятствия правозащитникам и адвокатам.

Новый виток давления на адвокатов и правозащитников в Беларуси разворачивается на фоне начала судебных слушаний по уголовным делам, возбужденным против белорусских оппозиционеров.

Продлены сроки расследования уголовных дел узникам СИЗО КГБ Беларуси. Адвокаты и правозащитники подвергаются репрессиям.

Серия судебных процессов в отношении белорусских оппозиционеров, обвиняемых в организации массовых беспорядков и участие в акции протеста 19 декабря 2010 года, началась с осуждения одного из фигурантов этих событий Василия Парфенкова. Он приговорен к четырем годам колонии строгого режима. По мнению правозащитников, факт его вины судом не доказан. Как и не доказана, по словам правозащитников, вина тех, кто уже отбыл «свои сутки» за участие в акции протеста.

Лидерам белорусской оппозиции предъявлены обвинения по статьям Уголовного кодекса, предусматривающим наказание до 15 лет лишения свободы.

Между тем, именно сейчас нарастает очередная волна репрессий в отношении правозащитников и адвокатов. Те, кто уже вышел на свободу, пытаются обращаться с жалобами на нарушения процессуальных процедур в судах в вышестоящие инстанции, а ожидающие суда в СИЗО КГБ, находящиеся под домашним арестом или под подпиской о невыезде, особенно нуждаются именно сейчас в юридической помощи. Белорусские власти предпринимают попытки лишить своих граждан такой возможности, чиня препятствия правозащитникам и адвокатам.

На адвокатов и правозащитников давят суды, прокуратура и Минюст

О сложившейся ситуации рассказывает бывший судья, а ныне правозащитник Гарри Погоняйло. «Все адвокаты политзаключенных и те, кто находится не под стражей, конечно же, испытывают давление, которое оказывают на них не только органы уголовного преследования, следователи, дознаватели, прокуроры, судьи, но и Министерство юстиции как лицензионный орган, который сегодня вправе лишить лицензии любого адвоката за определенные нарушения действующего законодательства или правил профессиональной этики адвокатов.

И в этих условиях, конечно, адвокаты стеснены в использовании средств правовой защиты и в общении с прессой и правозащитниками. Хотя конечно, в нормальном государстве это должно быть цивилизованно. Адвокатская профессия - публичная. И адвокаты - составляющая свободного и справедливого правосудия. Хотя, как показывает практика нашей страны, на адвокатов пытаются надеть жесткую узду».

Адвокатов лишают лицензий с нарушением установленного законом порядка

Олег Гулак, глава Белорусского Хельсинкского комитета - организации, которая уже получала предупреждения орт Минюста за свою деятельность, рассказывает, в каких условиях работают адвокаты тех, кого сегодня содержат в СИЗО КГБ: «У адвокатов тех людей, которые по-прежнему сидят в СИЗО, остаются проблемы со встречами. Практически, по-моему, никто из адвокатов не получил возможности встретиться наедине с подзащитными, а это грубейшее нарушение права на защиту. То есть, адвокаты встречаются с клиентами только во время следственных действий, не имея возможности проработать детально линию защиты и выверить ее. Это грубейшее нарушение права на защиту. Четверых адвокатов, трое из которых имели отношение к защите этих людей по событиям 19-го декабря, лишили лицензии. Нескольким адвокатам угрожали лишением лицензий до этого, но лишили других. Тех пока удалось вроде бы отстоять. Адвокатов Агеева, Гараеву и Толстика лишили лицензии решением Минюста на основании решения квалификационной коллегии. Но в этой коллегии только несколько адвокатов, остальные - чиновники. При этом органы адвокатского самоуправления - в первую очередь Президиум Городской коллегии, в которую они входят - этот вопрос не разбирал, к Президиуму никто не обращался, и самих адвокатов на заседания ни квалификационной коллегии, ни коллегии Минюста, где решался вопрос о ликвидации их лицензий, не вызывали. Причиной ликвидации лицензий были названы финансовые нарушения, а также то, что Гораева и Толстик отказались от защиты Ирины Халип. Но тут Минюст перекладывает с больной головы на здоровую. Потому что сначала адвокатов запугали, сам же Минюст своими действиями делал все, чтобы адвокаты не могли спокойно защищать своих клиентов, а потом за это же их и лишили лицензий».

Ни по одному из 700 дел задержанных вина не была доказана

В условиях, когда адвокаты работают по лицензии, выдача которой зависит от государства, более свободны в высказываниях правозащитники. Представитель международной наблюдательной миссии Комитета международного контроля над ситуацией с правами человека в Беларуси, член правления Международного «Мемориала» Игорь Сажин говорит о том, чего добиваются правозащитники: «Речь идет о справедливом расследовании дел, изменении практик, связанных с процессами задержания, содержания под стражей, проведения судебных заседаний и условий содержания задержанных и осужденных. По отношению к рядовым, если можно так сказать, участникам протестных акций со стороны представителей силовых структур, органов суда и прокуратуры были применены действия, противоречащие нормам международного права и законодательству Республики Беларусь».

Как отмечает юрист Центра правовой трансформации Алексей Козлюк, «из 700 задержанных и осужденных не было ни одного человека, вина которого была бы доказана с соблюдением всех необходимых процедур».

Правозащитники указывают на массовые процедурные нарушения

Игорь Сажин: Когда людей привозили в суды, была серия очень серьезных процедурных нарушений, можно говорить о массовых нарушениях. Когда людей, которые впервые были задержаны, вообще впервые за всю жизнь, где-то впервые предстали перед административным судом, я уж не говорю об уголовном, безусловно, судьи должны были относиться к каждому индивидуально и понимать, что он делал - проходил мимо, просто вышел на акцию, исходя из гражданских позиций. Нет, мы сталкиваемся с массовыми процедурными нарушениями: недопущение адвокатов, уже нанятых адвокатов, я даже не говорю о государственных, недопущение свидетелей - т.е. человек говорит, что готов представить свидетелей, они покажут, что я вообще не шел на акцию, нет, свидетели не допускаются. И это в массовом порядке. Недопущение близких родственников, журналистов. То есть, практически, можно говорить о массовом недопущении публики. Дальше идет серия процедур, связанных с тем, что судьи очень быстро ведут суды. То есть, судебное административное производство происходит за 5-10-15 минут. И это еще при том, что - повторяю, - речь идет о тех, кто впервые привлекается, и здесь должно быть особо внимательное отношение судьи».


Очевидно, что работа правозащитников становится опасной для белорусских властей, в том числе, и из-за того, что они привлекают внимание к нарушению закона и родственников тех, кто был задержан, осужден или остается сегодня под стражей.

Игорь Сажин: По десять, пятнадцать и более часов задержанным не позволяют сообщить, где они находятся. Представьте ситуацию: человек вышел из дома. Допустим, он вообще не причастен к публичной акции - а такие люди были, шел куда-то, а потом он исчезает. Родственники всю ночь не знают, где он находится, и часть следующего дня. Люди в шоке, начинают искать, звонить и т.д. - это уже жестокое обращение с близкими.

Самое страшное - унижение собственного достоинства

Белорусские власти не только всячески препятствуют распространению разрешенной законом информации о том, что связано с судебными процессами, исполнением назначенного скорыми судами наказаний, но и находят надуманные причины для максимального ограничения действий правозащитников.

Между тем, по рассказам отбывших свои «маленькие», по сравнению с тем, что грозит основным фигурантам дела о массовых беспорядках, сроки, самое страшное, что испытывают люди в белорусских тюрьмах - это унижение человеческого достоинства. А белорусская судебная система по отношению к «политическим» работает таким образом, что именно адвокаты, без которых по определению невозможно отправление правосудия, и правозащитники, работающие на общественных началах, лишены возможности полноценно выполнять свои функции.

Когда люди оказываются в условиях заключения, говорит Игорь Сажин со ссылкой на данные исследования анкет, собственноручно заполненных более чем двумя сотнями респондентов, задержанных в ходе публичной акции 19 декабря: «Начинают нарастать действия, унижающие человеческое достоинство, вплоть до жестокого обращения - это содержание людей в местах лишения свободы. Люди содержались в переполненных камерах, проблемы были с постельным бельем, питанием, свежим воздухом, с питьевой водой. И в течение всего содержания в местах заключения эти проблемы то усиливались, то снижались, то опять усиливались. Люди спали на столах, на полу и даже зафиксирован факт, когда человек из-за перегруженности изолятора временного содержания вынужден был ночевать в спецтранспортном средстве, на котором его привезли в изолятор».

Несогласных пытаются «закатать под асфальт»

В ситуации, которая сложилась сегодня в Беларуси, говорит Гарри Погоняйло, нарушаются права на защиту обвиняемых. «После событий 19 декабря 2010 года и особенно после того, как они были восприняты, то, как они были восприняты руководством страны, это изменило ситуацию в стране в целом. И все решения, связанные и с адвокатами, и с правозащитниками, находятся в русле той политики, которую власти сегодня проводят по отношению к гражданскому обществу, к активистам, к партийной оппозиции, к тем, кто не согласен сегодня с политикой господина Лукашенко. И, естественно, они испытывают различного рода давление, угрозы. Власти пытаются подавить их сопротивление тому, что происходит в стране, пытаются всех практически закатать под асфальт, чтобы добиться послушания и добиться того, чтобы информация исходила только от одного источника - это само руководство страны и их рупор - государственные СМИ».