6 ноября эвакуационный рейс «Белавиа» доставил из Израиля в Беларусь 108 взрослых и 9 детей в возрасте до двух лет. Билеты стоили 550 долларов за пассажира.
Посольство Беларуси в Израиле анонсировало «гуманитарный рейс на коммерческой основе» еще 31 октября. Заявки на эвакуации подали более 500 человек, но в итоге на борту оказались только 117 человек.
Советник-посланник посольства Беларуси в России и известный пропагандист Александр Шпаковский назвал гуманитарный рейс из Израиля «феноменальным успехом беларуской дипломатии». В своем телеграм-канале он написал, что «до недавнего времени эвакуации препятствовала позиция США ввиду того, что наш национальный авиаперевозчик «Белавия» находится под американскими санкциями».
Почему официальный Минск решился на эвакуацию своих сограждан только через месяц после вторжения ХАМАС в Израиль? Куда девались остальные 400 человек, которые хотели эвакуироваться из Израиля? Является ли полет «Белавия» дипломатическим успехом?
Журналист BGmedia поговорил с историком, политическим обозревателем Александром Фридманом.
— Беларуский МИД назвал эвакуационный рейс «гуманитарным», но на самом деле это чисто коммерческий проект. Начнем с того, что другие страны, например, Германия, тоже эвакуировали своих граждан и граждан других стран не бесплатно — билет стоил около 300 евро. В беларуском случае организаторы рейса явно решили заработать, он был организован именно как коммерческое предприятие по известному принципу Лукашенко: как на евреях не заработать! Хотят лететь — организуем эвакуацию за соответствующие деньги. Поэтому и возникла сумма в 550 долларов. Вопрос стоял не в том, чтобы покрыть расходы, как в случае с Германией, вопрос стоял иначе — заработать на вывозе соотечественников.
Но в итоге спецоперация закончилась провалом: я не уверен, что рейс окупился при таком количестве пассажиров, а люди показали свое отношение к минскому режиму, который не смог даже заполнить самолет. Это при том, что спецоперация готовилась как эвакуация, и с учетом того, что ситуация в Израиле постоянно обостряется. Я думаю, что беларусы, которые хотели покинуть Израиль, уехали, не дожидаясь ноября: вчера исполнилось 30 дней с начала войны, а беларуские власти только на 31-й день войны решили провести эвакуацию. Все выглядит очень цинично и нелепо: все, кто хотел уехать из Израиля, самостоятельно нашли такую возможность. Тем более, что израильские авиакомпании продолжают летать в Европу и даже увеличили количество рейсов.
Лукашенковская сторона решила заработать на беде соотечественников, но, видимо, слишком поздно спохватилась: если бы они это сделали в первую, вторую или хотя бы третьею неделю, то желающих полететь рейсом «Белавиа» было бы побольше.
— Пропагандист Шпаковский назвал эвакуационный рейс «Белавиа» «феноменальным успехом беларуской дипломатии»: авиакомпания находится под американскими санкциями, поэтому сам факт рейса – уже успех…
— С таким подходом и завтрашний восход солнца тоже можно назвать феноменальным успехом беларуской дипломатии. Я бы назвал эту спецоперацию провалом с двух сторон: и с дипломатической, и с коммерческой.
Мне сложно судить, на каком уровне Минск вел переговоры с американцами. Но если бы беларуский режим захотел эвакуировать своих граждан, он мог бы договориться с российскими авиакомпаниями, которые регулярно летают в Израиль. Допустим, «Белавии» действительно помешали американские санкции забрать сограждан раньше. Но куча российских авиакомпаний летает в Израиль, да заплатите любой российской авиакомпании, договоритесь со своими «братьями», чтобы они организовали эвакуационный рейс до любого большого города: до Москвы, Санкт-Петербурга или до Минска – Россию и Израиль связывает очень большая сеть авиасообщения. И все проблемы были бы решены.
Но, как я уже сказал, в данном случае это вопрос не национальный, а коммерческий. В Минске в последний момент решили, что могут урвать с пассажиров. О людях в данном случае даже речи не шло. Ну действительно, кого заботит судьба людей, если Лукашенко за месяц войны не выразил даже соболезнования? Если бы хотели эвакуировать людей из Израиля, то в Минске этим занимались бы, как минимум, в середине октября, а не в начале ноября.
— Изменилась ли позиция Лукашенко относительно войны за этот месяц?
— Он молчит. Его риторика — общие фразы, которыми он дистанцируется от конфликта. Лукашенко не вылазит на публику с этой темой, видимо, такой же стратегии он собирается придерживаться и в будущем: на тему войны не высказываться, лавировать, избегать этой темы. А государственная пропаганда полностью стоит на пропалестинских позициях, меняется вместе с российской риторикой. А поскольку российская риторика становится все более однозначной — пропалестинской, а вернее, антиизраильской, то соответственно меняется и риторика беларуской пропаганды.
Основным спикерам разрешено говорить на темы войны, им разрешено говорить все, что угодно, и они следуют строго в рамках российской парадигмы. А вот «государственным людям» (Шпаковский и Гигин в первую очередь пропагандисты, а не государственные люди) рекомендовано не высказываться на эту тему. Поэтому мы и «слышим» молчание Кочановой, хотя она часто высказывалась на внешнеполитические темы.
Официальный Минск артикулировал свою позицию: она очень похожа на российскую, хотя и более мягкая, поскольку нет настолько активных нападок на Израиль, как в России.
Добро пожаловать в реальность!