Накануне в Беларуси был подписан закон «Об изъятии имущества». Он позволяет конфисковывать имущество иностранных государств и их граждан за «недружественные действия» в отношении нашей страны и направлен на «обеспечение национальной безопасности Республики Беларусь, ее экономической стабильности, защиту прав и законных интересов белорусских юридических и (или) физических лиц, интересов общества и государства».
Почему данный закон можно считать «недружественным» по отношению к самой Беларуси и какой реальный вред, а не пользу, он способен нанести, «Филину» объяснил лишенный лицензии адвокат Михаил Кирилюк.
— Этот так называемый «закон» направлен против людей, которые могут не просто высказывать свое мнение, а высказывать его на таком уровне, когда бы оно смогло повлиять на отношение к стране и, возможно, даже вызвать некие последствия, — говорит собеседник. — Вы много знаете таких людей? Тех, кто может с высоких трибун и серьезным ресурсам говорить правду о том, что за люди правят Беларусью, как они помогают российской агрессии и т.д.
Даже в кругу белорусских активистов и оппозиционеров таких немного. Да и в любой стране такого уровня людей, как правило, несколько сотен.
Что касается ситуации в Беларуси, надо понимать, что у этих людей нет большого имущества: к примеру, ни у Тихановской, ни у Латушко не осталось в стране фабрик и заводов.
Все их оставшееся здесь имущество в структуре белорусской экономики несопоставимо в плане компенсации ущерба от тотальных санкций.
Единственные, кто, возможно, сможет поживиться, прикрываясь этим законом, какие-то силовики, которые, если до этого вообще дойдет, выставят чье-то имущество на торги и оно будет распродано.
Соответственно, целью этого закона не может быть задача что-то компенсировать или «обеспечить экономическую стабильность».
— То есть цели у этого закона, как и у многих, принимаемых в последнее время, снова гораздо более примитивные?
— Скорее всего, это, во-первых, месть, а, во-вторых, запугивание. Чтобы люди боялись выступать с высоких трибун и высказываться публично.
«Мотивы общественной необходимости», по которым может изыматься имущество, также, вероятно, будут определять силовики. И здесь предсказать что-то вообще сложно, потому что правоприменение в Беларуси сейчас сильно произвольное. Люди совершают одни и те же вещи, например, три человека шли по улице с флагом, но один получил 15 суток, а остальные по 3 года.
Пока мы видим только, что лидеры и известные люди получают максимальное наказание. Остальные критерии сильно размыты.
Если упростить, то они действуют по принципу — если у тебя самая большая дубина в племени, то зачем тебе изобретать айфон. У них сейчас есть эта самая большая дубина, и все, что они делают, это демонстрация: сейчас мы будем махать в ту сторону.
— Вы сказали, что экономического эффекта закон иметь не будет, а сможет ли он запугать?
— Не думаю. Люди, которые занимаются политикой и выехали из Беларуси, уже переступили этот порог. Вряд ли их можно испугать потерей какого-то имущества.
Я не уверен в результативности еще и потому, что есть четкое понимание: сейчас у тебя могут отобрать все, что угодно, но, по сути, это все будет действовать только при нынешней власти. А она, в свою очередь, действительна только, пока идет война.
Да, сейчас режим живет по законам военного времени, они смотрят на это изъятие вроде как на трофеи, как российские солдаты на стиральные машины. Хотя по закону, кстати, трофеем может быть только оружие.
Поэтому вряд ли здесь сработает какой-то запугивающий эффект, вряд ли кто-то испугается и скажет: раз у меня все заберут, больше не буду говорить правду.
Посмотрите, у Бабарико забрали все, но он не изменил своим принципам, не просит о помиловании. Вообще, из тысяч белорусов, которые находятся в тюрьмах, только два человека пошли на сотрудничество с режимом.
— Получается, очередной бесполезный закон?
— Не совсем. Наиболее предсказуемым результатом таких действий будет отток инвестиций из Беларуси. Любой подобный закон попадает в обзоры всех крупных юридических фирм, которые напишут и то, что в Беларуси перестанут защищать интеллектуальную собственность (опубликован и указ «Об ограничении исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности» — Ред.), по сути, разрешат воровать интеллектуальное имущество международных корпораций, и то, что будут преследовать за мыслепреступление и высказывания.
Международные консалтинговые фирмы каждый год составляют обзоры для своих клиентов — международных инвесторов. Там они дают оценку инвестклимату, изучая разные критерии, допустим, сколько составляет примерный срок взыскания задолженности, как долго длятся судебные процессы, сколько они требуют затрат и многое другое.
Потом люди, у которых дома далеко не такие, как у Латушко, которые реально распоряжаются миллионами долларов, приходят в консалтинговую компанию и говорят: мы хотим инвестировать в завод 20 миллионов и рассматриваем для этих целей Беларусь и какую-нибудь Малайзию. Куда лучше?
И им все подробно рассказывают: вот тут рабочая сила дешевая, тут есть налоговые льготы, а тут есть такой нюанс — в любой момент могут все отобрать за неосторожное высказывание. И инвесторы, услышав такое, конечно, скажут, что лучше Малайзия.
То есть потенциально подобные законы обычным белорусам принесут больше вреда, чем принесет в бюджет прибыль от продажи того же дома Латушко.
Добро пожаловать в реальность!