Насколько высок риск повторного нападения российских войск на Украину с территории Беларуси? Есть ли признаки того, что белорусская армия в ближайшее время вступит в войну? Как отличить подготовку нападения и ее имитацию? Насколько боеспособна белорусская армия?
На эти вопросы Юрия Дракохруста на канале Свобода Premium отвечает военный эксперт, полковник запаса, бывший сотрудник Министерства обороны Украины, участник миротворческих операций в Косово и Ираке Сергей Грабский.
— Насколько вероятно новое нападение на Украину российскими войсками с территории Беларуси? Насколько вероятно вступление белорусской армии в войну?
— Если развернуть хрестоматию по угрозам нацбезопасности, мы видим все факторы этих угроз, которые могут свидетельствовать, что вероятность нападения увеличивается.
В Беларуси создано новое — Южное — оперативное командование, которое будет руководить действиями войск против Украины.
Это непрерывный и очень интенсивный поток мероприятий боевой подготовки, который мы сейчас наблюдаем: это проверки, снятие техники с сохранения, уточнение списков лиц, подлежащих мобилизации, это заявления о создании «народного ополчения».
Стоит вспомнить о передислокации на юг Беларуси дивизионов ракетных комплексов-российских «Искандеров» и белорусских «Точка У». Происходит минирование приграничных территорий. Мы наблюдаем, что в южные районы Беларуси передислоцировывают подразделение комплексов С-300.
Казалось бы, зачем это для наступления? Но это может иметь целью развертывание противовоздушного «зонта» для прикрытия группировок, которые будут наносить удары по территории Украины.
Это свидетельствует об объективном увеличении угрозы национальной безопасности.
Вторжение с белорусской территории на этот раз не обязательно должно быть сухопутным.
Пока в Беларуси сконцентрировано недостаточно сил для осуществления сухопутного вторжения. Но нанесение ракетных и авиационных ударов с территории Беларуси становится все более вероятным.
Белорусские подразделения могут стать частью армии вторжения. Самостоятельно белорусская армия не в состоянии противостоять Вооруженным Силам Украины.
- Определенные элементы этой подготовки, так кажется, не совсем согласуются со сценарием нападения с белорусской территории. Зачем минировать границу, если страна собирается наступать? Народное ополчение не годно к нападению. Может, белорусские власти готовятся к отражению нападения со стороны то ли Украины, то ли Польши?
— Теми советскими методами, которые широко используются в Беларуси, сложно выполнить новые задачи. Идет поиск новых инструментов. Таким инструментом может стать формирование народного ополчения. Это позволит уточнить списки человеческого контингента.
Сегодня они ополченцы, завтра они солдаты белорусской армии.
Что касается минирования границы, то в случае начала боевых действий придется противодействовать действиями украинских разведко-диверсионных групп в ответ на нападение с белорусской территории.
Те, кто ставит мины, знают о проходах в минных полях. Кто мины ставит, тот их может и быстро снять и обеспечить проход своих подразделений в зону выполнения задач.
— Можно ли отличить подготовку к реальному нападению от имитации, угрозы, ложного маневра? Может, Лукашенко и не собирается воевать?
— Можно. Исходя из сегодняшней ситуации, можно сказать, что действия Вооруженных Сил Беларуси имеют демонстрационный характер. Существует ряд разведывательных признаков, которые говорят, что наступление готовится. Пока мы не наблюдаем полного набора этих признаков.
То, что мы наблюдаем, может рассматриваться как начальная стадия подготовки наступления. Возможно, сейчас за действиями, которые предпринимаются, ничего не стоит. Но сочетание этих действий не позволяет исключить угрозу, что за этой имитацией не будет более решительных и определенных действий.
Как я уже говорил, белорусская армия не будет наступать отдельно. Так что как только мы увидим концентрацию российских войск на белорусской территории, можно будет говорить о подготовке к реальному нападению. Это критерий.
На сегодняшний день даже минимальных украинских сил достаточно, чтобы сдержать наступление тех сил, которые сейчас сконцентрированы в Беларуси у границы. 7 батальонных групп — это около 6-7 тысяч военнослужащих — этого мало для сухопутного нападения.
— А актуален ли сценарий символического участия белорусской армии в войне? В январе этого года в операции сил ОДКБ в Казахстане участвовал и белорусский военный контингент. Он был небольшой, его наличие диктовалось более политическими, чем собственно военными соображениями. Этими семью батальонными группами Беларусь не могла бы, фигурально говоря, повторить опыт миссии в Казахстане?
— В Казахстане войска были задействованы для выполнения полицейских функций. В Украине идет война. И такое «пунктирное» обозначение белорусского присутствия не имеет смысла. В символах никто разбираться не будет. Противник, перешедший границу, подлежит уничтожению.
Послать свои войска на самоубийство — военно-политическое руководство Беларуси достаточно адекватно, чтобы этого не делать.
— Обсуждается ли в Украине возможность удара по белорусской территории, скажем, по позициям российских войск, самолетов, ракет? Целесообразно ли это с военной и с политической точки зрения?
— Здесь действительно нужно разделить военную и политическую целесообразность. Если говорить только о военной целесообразности, то места концентрации войск противника, даже если они находятся на территории государства, оказывающего им поддержку, являются законной военной целью. И против этого мировое сообщество не будет выступать.
Но есть и политические реалии. Понятно, что сегодня удар по Беларуси гарантированно приведет к открытию нового фронта противостояния агрессии. Поэтому вопрос нанесения ударов по территории Беларуси даже не рассматривается.
Безусловно, если ситуация изменится коренным образом и белорусские войска будут активно задействованы в агрессивных действиях против Украины, военная необходимость будет превалировать над политической целесообразностью.
— Как вы оцениваете боеспособность белорусской армии? Она не имеет боевого опыта. Есть также вопрос, насколько она слажена с российской? В случае ее участия в войне — не будет ли она «путаться под ногами» у россиян?
— Сначала о втором вопросе. Белорусская армия совместима с российской на 100%. Все руководство белорусской армии прошло подготовку в военных академиях РФ. Все уставы — это калька с российских. Системы вооружений, обеспечения — все одинаковое.
Я в свое время внимательно следил за учениями «Запад-2017». Так во время тех учений рассматривался вопрос о подчинении и белорусских, и российских войск, находившихся в Беларуси, Генштаба белорусских Вооруженных сил.
Попутно с этим ВВС Беларуси во время тех учений подчинялись ВКС РФ.
Вот каков высокий уровень взаимодействия и слаженности армий двух стран.
Что касается боеспособности, то можно долго тренироваться в условиях, максимально близких к боевым. Но находиться в реальных боевых условиях — это совсем другое дело. Я это по себе знаю. Приобретение боевого опыта требует времени и жертв.
Так что если белорусские войска пойдут на войну, то они, по крайней мере в начале, будут выполнять только вспомогательную функцию при российских войсках.
Мы видим ситуацию с так называемыми «мобиками». Так мы называем людей, которые были мобилизованы на оккупированных территориях Луганской и Донецкой областей. Боевого опыта у них нет, боевую подготовку они не проходили. Но их бездумно бросали в бой. И при этом они являются достаточно серьезной военной силой.
— Насколько при оценках боеспособности белорусской армии имеют значение общественные настроения в Беларуси? Согласно опросам, подавляющая часть общества категорически против участия белорусских военных в этой войне. Армия — часть общества, она не может не испытывать доминирующих общественных настроений, по которым эта война — чужда для белорусов.
— Здесь есть определенная аналогия с настроениями людей с оккупированных территорий Украины. У них тоже не было желания воевать. Они прятались по заугольлям, отказывались идти в военкоматы.
Разве это как-то повлияло? Да никак не повлияло. Российская военная машина, имея опыт 500 лет таких агрессивных действий, выработала механизм принуждения, и если у военных даже нет большого рвения воевать, они все равно будут идти в атаку как «пушечное мясо».
— Но есть опыт Второй мировой войны. Ветераны той войны рассказывали, что немцы были грозным противником, а, скажем, румыны — не очень.
— Но мы и не говорим, что белорусская армия будет выступать как отдельная, самостоятельная боевая единица. Оно будет дополнительным компонентом внутри российской военной машины. Самый простой инструмент — кадыровские заградительные отряды, которые заставят солдат идти в бой.
Добро пожаловать в реальность!