В четверг, 17 марта, в Женеве верховный комиссар по правам человека Мишель Бачелет представила доклад о нарушении прав человека в Беларуси. Свидетельницей выступила Наталья Херше – гражданка Швейцарии, которую осудили на 2,5 года колонии за якобы сорванную с омоновца балаклаву. Она рассказала о многих фактах нарушения прав человека и пытках, осуществляемых режимом Лукашенко.
Как сказала Наталья Херше в интервью «Белсату», «этими свидетельствами аудитория была шокирована».
«Я начала о том, что 15 суток, которые я получила за участие в марше, мы провели на Окрестина, и нам выдали матрасы, полные насекомых – блох, – поделилась Наталья содержанием своего выступления. – На наше заявление об этом матрасы были у нас отобраны, но новые нам не выдали. Мы спали 15 дней на железных кроватях. Я лично спала на столе. Лена Левченко (профессиональная баскетболистка. – Ред.) спала на скамейке. Кроватей было четыре, нас было шесть. Потом, когда меня отправили в СИЗО в Жодино, мне уже было объявлено уголовное дело. Я встретила там Катю Андрееву (журналистка телеканала «Белсат». – Ред.). Она зашла в нашу камеру, - на одной ее руке висели на запястье пакеты, и этой же рукой она охватывала свой матрас, в который были завернуты подушка и одеяло. То есть килограмм 10, как минимум. А свободная рука была зафиксирована сзади за ее спиной, – ее заставляли так идти через весь коридор тюрьмы. Это было издевательство.
Далее Наталья рассказала о месяцах пребывания в колонии, куда ее направили после суда:
«Мне присудила 2,5 года колонии и направили в женскую колонию в Гомеле. Апелляционный суд оставил это наказание без изменения. Я приняла решение отказаться шить форменное обмундирование для сотрудников силовых структур. Это мне стоило 10 месяцев одиночного содержания, и шесть дней из них составлял карцер.
Карцер. Стоит вам рассказать про это. Это комната полтора метра шириной и метра четыре длиной. К стене пристегнуты нары. Посередине комнаты находятся две цементных тумбы, на которые нары откладываются с наступлением отбоя. Туалет – дырка в полу, и умывальник. Окно неплотно закрыто, специально для того, чтобы была тяга воздуха от двери к окну. Ночью наступает такой холод, спать невозможно. Мне пришлось согреваться физическими упражнениями. Я бегала на месте. Таким образом я могла выиграть какие-то 20 минут и пролежать, закрыв глаза.
Матрас, подушка, одеяла – такие вещи в камеру в ШИЗО (штрафной изолятор. – Ред.) не выдаются. Одеялом для меня было кухонное полотенце, подушкой для меня были мои туфли. 20 минут полежала – и снова встаю, снова делаю физические упражнения.
На пятый день после таких условий содержания мой организм не выдержал, и я заснула, сидя на цементной тумбе, я упала, разбила голову до крови. Охранники вызвали медицинский персонал, обработали рану, снова завели назад в карцер.
На девятый день я почувствовала в коленях воспаление. Я сразу же заявила, что мне нужна медицинская помощь. Врач сказал, что вы получите медицинскую помощь, когда полностью отсидите наказание в ШИЗО. У меня не было выбора, мне пришлось дальше отбывать наказание. Первые восемь дней перешли в следующие 10 дней, потому что я позволила себе лечь на землю, когда меня закрыли в клетке. Специально для того, чтобы на меня посмотрели все другие заключенные, и чтобы они себя так не вели.
Но и по прошествии 18 дней меня никто не собирался лечить. На следующий день меня повели на фабрику работать. Я снова отказалась шить форму. Снова была комиссия по наказаниям. Снова мне назначили 10 дней в ШИЗО. Меня обследовала врач, которая на мои жалобы сказала: «Ну, если что-то у вас болит, то в следующий раз вы будете думать, что делать».
Также Наталья Херше во время своего выступления в Женеве назвала имена людей, непосредственно виновных в пытках заключенных в гомельской колонии. Это начальник колонии Тарасенков Денис Анатольевич, заведующий терапевтическим отделением Силкина Светлана Александровна.
Кроме прочего, Наталья Херше рассказала, что была свидетельницей пыток и в отношении других заключенных:
«В цеху работало 100-120 человек. В рабочий день начались строительные работы, стены красили масляной краской. Одной из заключенных женщин стало плохо, она потеряла сознание. Ее вывели на улицу на 30 минут и снова заставили сесть за швейную машину. Она снова упала. Только после этого ей вызывали скорую помощь. Я ее увидела через две или три недели - она передвигалась с палочкой. Скорее всего, она перенесла инсульт. Она стала инвалидом. В колонии я была свидетельницей, как многих женщин, болеющих эпилепсией, сажали в карцер.
Я знаю, что в колонии содержатся раковые больные, и никакой поблажки им нет.
Еще я хотела рассказать про свою соратницу Ольгу Класковскую, которая была задержана с применением физической силы, ей были нанесены многочисленные побои. И врачи диагностировали черепно-мозговую травму. Ольга была похищена из здания больницы людьми в масках и помещена в тюрьму, где ей вскорости пришлось пройти карцер, наполненный водой по щиколотку. Это подорвало ее здоровье еще больше. Она перенесла две операции и снова была возвращена в тюрьму. На данный момент она жалуется на постоянные головные боли и нарушение зрения».
Добро пожаловать в реальность!