Чем дальше от событий 2020 года и чем больше белорусов оказывается в вынужденной и добровольной эмиграции, тем заметнее становятся взаимные упреки оставшихся и выехавших, скорее даже не упреки, а настоящие ожесточенные споры, «холивары» в соцсетях.
Эмигрантов обвиняют в отрыве от белорусской реальности, искаженном восприятии действительного положения дел, в самоустранении. Уехавшие, в свою очередь, находят аргументы для того, чтобы устыдить «усмиренных» соотечественников, якобы полностью принявших новую повестку дня на родине.
Политолог Андрей ЕГОРОВ считает, что «все эти споры, конфликты и якобы разрывы — явление временное, связанное с невиданной ранее политической активизацией людей».
Одни остались, другие вынужденно или невынужденно уехали — вот и возникает разрыв в понимании того, что происходит в Беларуси. Уехавшие не имеют возможности чувствовать и понимать до конца, что происходит на родине, в самой Беларуси по-другому видят и часто даже, наверное, не могут понять и принять формы деятельности тех, кто оказался за рубежом. Такого рода конфликты бывали и раньше, но в более узкой, скажем так, оппозиционной среде уехавших и оставшихся.
Вспомним прежние циклы политической эмиграции 90-х и нулевых: часто негативное отношение к эмиграции Зенона Позняка и части его команды; в последующие циклы уехавших после задержаний и арестов тогда иронично-негативно называли «упырхлики» и т. д. Довольно массовая эмиграция после событий декабря 2010-го расколола политизированный круг белорусов. Так, об оставшихся на родине эмиграция говорила как о сотрудничающих со спецслужбами: дескать, иначе дома заниматься политикой им было бы невозможно.
Все эти напряженности никогда полностью не исчезали, но их интенсивность обычно возрастала в пик накала какого-то политического противостояния внутри Беларуси и сразу после этого. Ну и еще нужно отметить, что сейчас напряжение усиливается эффектом социальных сетей.
Но после спада напряженности 2020 года (не будем здесь останавливаться на причинах) люди разъезжаются, возникает все та же привычная ситуация. Возможно, более заметная и громкая из-за эффекта беспрецедентного подъема и соцсетей. Однако, на мой взгляд, мнимый радикальный раскол гасится тем, что очень много людей, которые включились в действительную активность, не имеют отношения к этой возне в соцсетях, они в действительности являются частью единой трансграничной нации, у них только одни обстоятельства, завязанные исключительно на Беларусь, — это включенность в пробелорусскую деятельность, в которой участвуют и те, кто сейчас живет в родной стране, и те, кто находится вне нее.
Кто-то действительно ушел от солидарного движения и выпал в автономную жизнь, какая-то часть действительно уехала навсегда и ассимилируется... Но и это не означает невозможность обратного процесса. До весны 2020 года я бы согласился с тем, что люди, уехавшие в разные концы планеты, потеряны для своей страны. Но ковидная волна и ее специфика в Беларуси неожиданно вызвала такую волну солидарности! Диаспора активно включилась в этот процесс — это было труднообъяснимо, но удивительно. Так что трагедии по поводу псевдораскола я не нахожу.
Добро пожаловать в реальность!