Неожиданно получил привет от старого друга — не напрямую, а через Министерство по налогам и сборам Беларуси, пишет генеральный директор издательского дома «Время» Борис Пастернак.
В 1992 году я приобрел автомобиль «Москвич 2141». Он был прекрасен, и я его любил. Да, у него были недостатки, но кто ж обращает внимание на недостатки настоящих друзей. Сразу после покупки я отогнал его в специализированную автомастерскую под городом Борисовом, где такие «Москвичи» разбирали и заново собирали с добавлением всех необходимых болтов и гаек. А под лицевые панели им вваривали полутораметровую металлическую диагональ — чтобы во время движения панель не перекашивало.
Потом мы с другом много где побывали, в автосервисе под Вроцлавом местный умелец вставил ему в карбюратор шуруп на эпоксидке, и так он с этим шурупом и ездил. А в Праге у него лопнул шланг радиатора, и кипящий антифриз оросил исторические камни Вацлавской площади. Мне показалось, что ядовитая зелень прожигала их насквозь…
Корпус его начал ржаветь уже на втором году жизни, приходилось подмазывать, а потом и перекрашивать всю машину. И все-таки мой «Москвич» двигался. Сигналом к расставанию послужил печальный случай: на полном ходу водительское кресло оторвалось и уехало в салон. Оказывается, полностью сгнили направляющие, по которым сиденье перемещается к рулю. И приварить новые планки оказалось не к чему, поскольку пол под ними тоже проржавел насквозь. Так что мне повезло, что кресло уехало в салон, а не провалилось на шоссе.
И «Москвич» встал на прикол. Я работал в Москве, а он скучал в Минске. Однажды я вспомнил про него, позвонил дочери и попросил продать друга. «За сколько?» — спросила Женя. «За сколько сможешь». Она опубликовала объявление, и продала «Москвича» на следующий день за 700 долларов. Приобретатель примчался за ним из Великих Лук, и он был счастлив примерно так же, как я в день покупки. Ему на ферме не хватало как раз такого «Москвича».
Через год он позвонил мне (владелец, а не «Москвич»), очень хвалил машину. Рассказал, что пришлось много чего поменять, в том числе корпусного металла. И что теперь все промазано антикоррозийкой «аж по пояс» (вообще-то он сказал «по яйца»). Сказал, что он проездом в Москве и, если я хочу, он может показать мне машину. Я малодушно отказался, опасаясь за асфальт Пушкинской площади.
Было это в 1999 году.
А на минувшей неделе я получил письмо из налоговой с просьбой уплатить транспортный налог за автомобиль «Москвич 2141». То есть автомобиль не был, как положено, снят с учета. Ну, мой прокол, чего уж. Полез в интернет выяснять, как теперь быть. И выяснил две интересные вещи.
Во-первых, если машина продана по доверенности, а срок действия доверенности 3 года, то по прошествии этих трех лет вы опять являетесь собственником проданной машины. С возвращением, старый друг!
Во-вторых, если автомобиль был произведен до 1991 года, но не был снят с учета в ГАИ, транспортный налог на него можно не платить. Но мой-то «Москвич» был произведен годом позже! И налог за его эксплуатацию придется заплатить. Либо представить документы, оформленные по всем правилам. Либо предъявить само транспортное средство.
Я желаю здоровья владельцу моего «сорок первого». И я верю в мой «Москвич» — если бы я его позвал, он бы приехал ко мне, и я смог бы его предъявить! Но все-таки двадцать с лишним лет прошло.
Пойду платить. И боюсь, что к уплате налога за своего "Москвича" я приговорен пожизненно.
Добро пожаловать в реальность!