Эхо выстрелов на улице Якубовского в Минске, где погибли айтишник и ворвавшийся в квартиру сотрудник КГБ, продолжает будоражить как власть, так и общество, пишет политический аналитик Александр Класковский.
Провластные комментаторы воспользовались случаем, чтобы поднять градус ненависти к политическим оппонентам режима. Александр Лукашенко на совещании 1 октября с руководством собственной администрации счел нужным сделать, видимо, успокоительный в его понимании месседж.
Упомянув о мнении, что убийство сотрудника КГБ станет поводом для проведения зачисток по всему фронту (отметим: иные предрекали даже введение чрезвычайного положения и отмену референдума по конституции), Лукашенко сказал: «Слушайте, мы не настолько глупы, чтобы в современных условиях ходить фронтами. Потому что если мы пойдем фронтом (мы и это умеем делать), пострадать могут невинные люди».
Он пояснил, что «мы точечно, аккуратно, с помощью спецслужб и других подразделений МВД и прочих будем отрабатывать разных людей, разные организации и разные варианты».
Более того, прозвучали предостережения, не характерные для известного своей импульсивностью, категоричностью вождя политического режима. Мол, не стоит делать поспешных выводов о событиях 28 сентября: «Надо успокоиться и перестать поститься на эту тему. Особенно давать какие-то оценки».
И еще: «Конечно, точки над “i” расставит следствие. Может быть, рано сегодня давать какие-то оценки и нашим соотечественникам, и гражданам за пределами нашей страны, основываясь только на кадрах в интернете».
Впрочем, можно предположить, что эта ремарка относилась к высказываниям российских спецов, раскритиковавших действия белорусских «альфовцев» в той ситуации с профессиональной точки зрения.
При этом сам Лукашенко в оценках и выражениях по поводу этого сюжета на совещании не стеснялся. Для него уже ясно, кто есть кто и кто за кем стоит.
Вдруг возникла тень ИГИЛа
Между тем видео инцидента на Якубовского породило много вопросов. В частности, почему силовики были без бронежилетов и прочей подобающей таким случаям амуниции. В трактовке Лукашенко, они не хотели волновать людей, которые плохо реагируют на появление на улицах сотрудников в полной экипировке.
Но стоит заметить, что взлом дверей с устрашающими криками (а такое стало, увы, почти обыденностью в сегодняшней Беларуси) тоже не способствует спокойствию людей. Многим остается только гадать, когда и под каким предлогом вломятся к ним. Такого размаха репрессий, как за последние полтора года, страна не знала, наверное, со сталинских времен. Причем тогда предпочитали забирать тихо.
Пока в связи с этой трагической историей под раздачу попали, насколько можно судить, в основном те, кто сделал недопустимые с точки зрения властей комментарии в соцсетях на тему произошедшего на улице Якубовского. Замглавы МВД, командующий внутренними войсками Николай Карпенков и вовсе заявил, что авторы негативных комментариев по поводу гибели силовика «заслуживают только физического уничтожения, никак иначе».
Правозащитникам пока известно о 83 человеках, задержанных 29–30 сентября в основном, как предполагается, по этому поводу. Лукашенко заявил, что «уже несколько сотен сидят». Возможно, гиперболизирует, а возможно, правозащитники еще не обо всех знают.
Из заметных политических противников властей в контексте этой истории особого внимания удостоился находящийся за границей Валерий Цепкало. Против него за комментарий после стрельбы в Минске возбудили еще одно уголовное дело — по ч. 3 ст. 361 УК (призывы к действиям, направленным на причинение вреда национальной безопасности Беларуси). Лукашенко, обычно избегающий упоминания фамилий политических врагов, в этой связи подчеркнул, что «если мерзавцы типа цепкал и прочих думают, что мы их не достанем за границей, они ошибаются».
По заявлению Лукашенко, обнаружены связи между стрелявшим и сетью «Рабочы рух», о пресечении деятельности которой недавно сообщил КГБ. По словам Лукашенко, она представляет собой «обычные “игиловские” ячейки европейского разлива на территории Беларуси».
Здесь показателен маркер «игиловские», при том что арестованные вряд ли относятся к исламским радикалам. Налицо желание использовать жупел, сыграть на психологии западной публики, для которой ИГИЛ, терроризм как таковой — это априорный ужас, летящий на крыльях ночи.
На внутреннюю же аудиторию власти намерены продвигать в связи с этой историей нарратив о радикализации оппозиции, гибридной войне Запада против Беларуси. Также преследуется цель запугать тех, кто привык ругать власть в интернете, социальных сетях.
Но остается вопрос, насколько верит широкая публика официальным версиям. Доверие к власти в принципе невысоко. К тому же Лукашенко, например, заявил, что «Рабочы рух» был связан «со спецслужбами США и прежде всего ФБР». Однако ФБР, как известно, занимается внутренней разведкой.
Теперь гражданское общество будут назначать
В целом руководство режима явно надеется нормализовать (в своем понимании) ситуацию в обществе привычными силовыми и бюрократическими методами. Что касается вторых, то показательно прозвучавшее на сегодняшнем совещании предложение Лукашенко законодательно определить, кого в стране следует относить к гражданскому обществу.
«Настало время принять закон и прописать, что наше гражданское общество — это не НПО, НКО и прочая дрянь. А что у нас есть общественные организации. И прямо прописать, какие. Что у нас есть профсоюзы, БРСМ, что у нас есть ветеранские, женские организации», — заявил он.
Вообще-то НПО, НКО — это абсолютно нейтральные аббревиатуры. Однако для белорусского начальства, как видим, они сами по себе стали ругательными.
Идею же, что гражданское общество — это провластные организации, Лукашенко высказывает не впервые. Но вот какая пикантность: на том же совещании он в приливе откровенности сообщил, что «напрочь провалена работа с общественными организациями. В первую очередь такими, как БРСМ, “Белая Русь”».
И вот эти провальные идеологические проекты предлагается законодательно объявить столпами гражданского общества. При этом живые, самостоятельные его структуры практически полностью разгромлены. Например, 30 сентября Верховный суд ликвидировал Белорусский Хельсинкский комитет.
Но его руководитель Олег Гулак заявил, что БХК намерен продолжать работу без госрегистрации: «Только вперед». Примерно то же декларируют и представители других попавших под зачистку организаций.
Видимо, у властей есть иллюзия, что при помощи юридических закорючек можно повысить авторитет БРСМ, «Белой Руси» и прочих созданных административным путем объединений, сверхзадача которых — быть проводниками политики властей, обеспечивать лояльность массы. Но ведь никаким нормативным актом не заставишь критически мыслящего гражданина закрыть глаза на официозность этих структур.
У руководства режима, возможно, нет понимания, что настоящее гражданское общество формируется снизу, зависит от зрелости граждан. Прошлогодние события показали, что значительная часть белорусов достигла такого уровня зрелости, чтобы выстраивать горизонтальные связи, самоорганизовываться. И формальная ликвидация тех или иных структур не уничтожит этих навыков и этого стремления.
Впрочем, вероятно, власти все это понимают, просто делают так, чтобы удобнее было преследовать неугодных.
Эпохальный вопрос: кто будет давать полковничьи погоны?
В целом очевидно, что руководство режима по-прежнему настроено решать проблемы взаимодействия с обществом преимущественно грубой силой, запугиванием. Вместе с тем не случайно Лукашенко на совещании проявил внимание к качеству кадров, идеологии. Наверху, видимо, задумываются и о более тонкой работе с населением.
Это видно и по публичным размышлениям некоторых провластных аналитиков, предполагающих, что можно подключить менее радикальную часть оппонентов власти к неким «конструктивным» проектам типа «круглого стола» Юрия Воскресенского.
Лукашенко же на совещании, в частности, ориентировал подчиненных на создание диалоговых площадок для студентов.
Вопрос, однако, в том, насколько способны вести тонкую работу с умами граждан люди, отобранные по специфическим критериям, прежде всего — по признаку преданности режиму. Если объявить ФПБ и БРСМ основой гражданского общества, то автоматически казенщины в их работе не убавится.
По-настоящему же модернизировать политическую систему, трансформировать социальную модель Лукашенко явно не собирается. Сегодня он обмолвился: «Если бы вовремя взялись за перераспределение полномочий органов власти, может быть, и разговоров бы по конституции не было».
Эта ремарка может подтверждать мнение ряда обозревателей, что идеей конституционной реформы Лукашенко сегодня не горит и по большому счету предпочел бы ограничиться некоей политической косметикой.
Что же касается перераспределения полномочий, то показательно, как Лукашенко размышлял на этот счет на расширенном заседании конституционной комиссии 28 сентября: «И сегодня вопрос встает, надо мне — главе государства — звания полковников присваивать или оставить только генеральский корпус».
Вот какие колоссальные сдвиги вероятны: право давать полковничьи погоны могут делегировать министру обороны. Похоже, что и в других сферах новации будут в тех же пределах.
Ожидать, что такая «трансформация системы» снимет напряжение в обществе, конечно же, не приходится.
Добро пожаловать в реальность!