Думаю вот о чем. Постараюсь вкратце, пишет педагог, писательница и популярный блогер Анна Северинец.
В культурном и историческом смысле у белорусов существует одна общая проблема: черные дыры между поколениями. Поскольку нарушена нормальная система передачи накопленной информации от "старых" до "новых", поскольку у нас очень плохо работают социальные лифты (старые крепко держатся своих мест и должностей и не дают свободы молодежи, соответственно пока молодежь доберется до высот, она уже и сама не слишком готова уступать), поскольку постоянно идет давление со стороны империи и ее имперского дискурса, поскольку академическая наука спутана по ногам и рукам, а неакадемическая развивается в сложных условиях, и еще много системных причин - то каждое новое поколение культурников, литераторов, ученых вынуждено все делать заново. У нас бесконечно изобретаются велосипеды, одну и ту же тему разные поколения каждый раз начинают чуть ли не "с нуля", мы топчемся на одном и том же месте, не имея возможности закрывать свои гештальты, так как очень неопределенный грунт исторической памяти у нас под ногами.
И такая ситуация у нас во всем: в истории, в искусстве, в науке. Мы не знаем предшественников, предшественники не доверяют неофитам, каждый тянет одеяло на себя, кто-то выгорает и обрушивается в депрессию, кто-то еще молодым плюет на все и прерывает поиск.
И только одно заведение у нас таких черных дыр не имеет. Передача опыта предшественников, почитание старых, точное знание своей истории и использование лучших разработок, подтвержденных богатой практикой.
Это КГБ.
Я хорошо помню, какое учреждение первым появилось на Военном кладбище, когда кладбищу грозило уничтожение. Еще внуки-правнуки не добежали до захоронений родственников, как тихие и аккуратные люди приехали и красивенько обновили могилы Опанского и Голубева. Я хорошо знаю, что в кабинетах нынешних следователей висят портреты Дзержинского. Мы все теперь знаем, насколько идеально выполняются методички и разработки 1930-х в нынешней практике органов.
Скажите, у кого из наших ученых висит дома или в рабочем кабинете портрет Пичеты или Игнатовского? У кого из географов и краеведов - портрет Азбукина или Шпилевского? У кого из школьных психологов имеется портрет Выготского? Кто прибежал со всех ног на войсковые спасти могилу Выдрина или Урванцова? Да ладно портреты или памятники. Кто из нас выводит себя из предшественников?
Когда я впервые узнала о большом портрете Дзержинского на стене следственного кабинета, сразу посмотрела на Дудара: его портретик ютится у меня на рабочем столе, когда-то делала его для школьного урока и поставила дома, так как не поднялась рука сунуть куда в ящик. Был вечер, мне было страшновато, я представляла себе высокие потолки кабинета и огромный портрет Феликса Эдмундовича, а у нас тут с Дударем маленький закуточек, отгороженный книжными полками, и темный свет настольной лампы. Как бы: кто кого.
Да-то я уверена, что мы-их, но чтобы нас было больше, буквально - все, и чтобы мы победили наконец черные дыры...
Мне кажется, было бы здорово, чтобы каждый из нас поставил у себя дома портрет белоруса-предшественника, важного для вас. Предшественника, учителя, родственника, того, за кем вы пойдите своей тропой. Чтобы об этом портрете и о человеке на нем знали бы дети. Если бы мы знали, где этот человек похоронен и смотрели бы за этим захоронением. Чтобы мы понимали, что те, кто был до нас, уже многое знали и многое наработали из того, что мы сейчас проходим заново. Ведь земля у нас одна, проблемы одни из века в век, а время человеческой жизни короткое. Есть вопросы, которые невозможно решить одному, нужны десятилетия, века даже. И объединяться мы должны не только по горизонтали среди живых, но и вертикально, с теми, кто все это уже знал.
Перевод с бел. — EX-PRESS.BY
Добро пожаловать в реальность!