Политолог – о переводе под домашний арест политзаключенных Романа Протасевича и Софьи Сапеги.
— Власти решили, что если уж они заполучили такой ценный «товар», как Протасевич, ради которого были принесены такие огромные жертвы в виде экономических санкций, то этим товаром надо воспользоваться максимально и продать его по самой высокой цене всем — и России, и Западу, и белорусскому обществу, — отметил Валерий Карбалевич в экспресс-комментарии «Салідарнасці». — Жест в сторону России понятен: вот, Россия просит — мы пошли на встречу, их гражданка переведена под домашний арест. Смотрите — чудеса гуманизма белорусской власти.
Западу это продается в том смысле, что говорили, мол, Протасевича там мучили, пытали, создали невыносимые условия, а, посмотрите, — он бодр, цветет и даже под домашним арестом.
Кроме того, оцените, какие белорусские власти гуманные! Сколько вреда этот Протасевич нанес белорусскому политическому режиму, организовывал цветную революцию, протесты, но, если он пошел на сотрудничество со следствием, то власть готова на чудеса гуманизма.
То же самое и белорусскому обществу и, особенно, тем, кто протестовал: вот, смотрите, человек пошел на сотрудничество, перешел на другую сторону — и власть готова все простить, — говорит политолог.
Сами власти, по его словам, преследуют еще одну цель — моральное удовлетворение.
— Самому главному адресату сигнал такой — человека морально сломали. И это есть главная цель, главный результат всех этих событий: увидеть морально сломленного врага, который кается, выдает оппозицию, хвалит Александра Григорьевича — это вообще идеал.
И эти истории с предложениями политзаключенным написать покаянные письма на высочайшее имя — из той же серии. Человек, написавший письмо, морально сломлен. Для Лукашенко это большая компенсация за все те страхи, которые он претерпел в ходе этих протестов — увидеть сломленного, раскаявшегося, низложенного врага, — считает собеседник.
В то же время Карбалевич не уверен, что власти продолжат демонстрировать «чудеса гуманизма» и выпускать политзаключенных:
— Очевидно, что эта игра в помилование, в амнистию была игрой накануне принятия санкций. Это была попытка, если и не предотвратить, то максимально снизить их масштаб, жесткость, смикшировать. Но, поскольку этого не получилось, сложно сказать, что власти будут делать. Во всяком случае, сейчас смысл амнистии максимально уменьшился.
Добро пожаловать в реальность!