Революционные события в Беларуси заставили проявить гражданскую активность тех, кто обычно держится в стороне от политики. The Insider спросил у поэта и музыканта, автора песни «Три черепахи» Лявона Вольского, как этой осенью люди его профессии заново взглянули на себя, страну и научились быть гражданами.
«Через музыку мы помогаем народу пережить эти неимоверные трудности»
- Большинству белорусов казалось, что эта власть смешная. Да, конечно, узурпатор у руля страны, а какие-то депутаты с несвежими серыми лицами принимают смешные законы. Но нас-то это все не касается, мы живем параллельно: воспитываем детей, строим свой коттедж, обустраиваем квартиру, ездим за границу, покупаем, отдыхаем. И вдруг оказалось, что всё это время здесь строилась совершенно порочная система, полнейший Мордор.
Пришел час “Ч”, когда у людей, наконец, массово открылись глаза. В этой ситуации пригодились старые песни. Моей песне “Три черепахи” уже 20 лет. Правда, она всегда была популярной: ее играют музыканты в переходах, кавер-группы на мероприятиях. А еще пришлось доставать песни Сергея Михалка, “Перемен” Цоя.
Невероятную творческую активность проявили белорусские музыканты, многие из которых раньше себя позиционировали как далеких от политики. Мне всегда говорили, что я беру слишком много политических тем для песен, что это какая-то поза, что я пишу песни однодневки. Но, к сожалению, эти мои “однодневки” актуальны уже много лет. А теперь те, кто раньше был вне политики, сочиняют песни протеста – их очень много, они разные по стилю. Есть прямолинейные, есть написанные эзоповым языком. Например, электронная группа Intelligency теперь устраивает разные акции, у них даже забрали гитариста – не там шел.
Всё, к чему эта власть прикасается, получается халтурно: кино, театр, музыка, дизайн. Все государственные исполнители в музыкальной сфере – это очень плохо, бездарно, сделано дешево, хотя на это выделяются большие деньги, которые потом разворовываются. Все 26 лет правления Лукашенко в стране фактически не было нормального шоу-бизнеса. Были госисполнители, которые прибивались к госстудиям. Государство в определенный момент решило, что поп-культура воздействует на сознание молодых людей и надо создать «свою» поп-культуру, вбухали в нее громадное количество денег и ввели квоту, чтобы музыка на радио на 75% была белорусской.
Провластным поп-исполнителям хорошо жилось: есть бюджет, есть студия. У них были одна-две песни, максимум десять, и они ездили с этой фонограммой с концертами по стране. Не надо было альбомы записывать. У них была такая схема: менеджер, например, певицы приезжает в довольно богатый город, например, Солигорск, где есть промышленность, и идет в дирекцию завода с требованием, чтобы профсоюз обеспечил 40% явки на концерт. И певица уже в плюсе. Такие исполнители шантажировали тем, что, например, играли в президентском концерте, ездили с туром “За Беларусь” перед выборами, поэтому, дескать, очень важно, чтобы мы провели концерт у вас. И эти исполнители так и не стали популярными. А мы были в черных списках, которые то ослаблялись, то пополнялись. То можно было играть в ресторане, то опять нельзя. Но вопреки всем этим ограничениям мы и такие, как мы, выпускали альбомы, клипы, выкладывали их в интернет.
Кому-то обеспечивали принудительную явку на заводах, а нам то можно было играть в ресторане, то опять нельзя
А сейчас через свою музыку мы поддерживаем народ, помогаем пережить эти неимоверные трудности, эту борьбу с абсолютным злом. Все группы переиграли во дворах, даже те музыканты, которые еще год назад не могли себе представить, что исполнят акустическую версию своих песен. Я за это время успел дать около десятка концертов во дворах, съездил в Литву и Польшу, где выступил на концертах в поддержку белорусских протестов.
Эти концерты во дворах – очень душевная и трогательная история. Музыканты мобилизовались, потому что народ надо согревать, надо поддерживать. А люди дарят музыкантам подарки. Мы играли под Минском в деревне Семково, и там нам вручили яблоки, огурцы и тыквы. А в городских дворах люди дарят домашние торты - бело-красно-белые, кстати, очень вкусные. Летом и в начале осени они не обращали внимания на эти концерты. Совсем в конце задерживали всех подряд, показывая тем самым, что так делать не надо. Всем давали по 15 суток. Моего друга-саксофониста Павла Аракеляна, с которым мы играем дуэтом и который за это время дал чуть ли не 70 концертов, в итоге тоже “упаковали”, когда он после концерта ехал на такси.
А бывает так, что ты приезжает играть во двор и видишь, что там стоит автобус с “ребятами” в гражданке, но ты знаешь, что это “они”. И ты знаешь, что, скорее всего, на концерте тебя не тронут, а после концерта могут забрать. Поэтому задача такая: отыграть и очень быстро уехать. Один раз нам пришлось очень быстро свернуть концерт в одном из минских дворов. У нас была хорошо организована безопасность и схема отъезда. Как только подъехала машина, сразу стало ясно, что сейчас приедет и автобус…
Я сейчас пробую писать тяжелый альбом со злыми текстами. Для этого я должен был приехать в Вильнюс, но теперь это, видимо, придется делать каким-то образом онлайн. Чуть раньше в Вильнюсе мы успели записать “Ворагi народа” буквально за один день – и слова, и музыку. А припев уже дописали на студии. Наш норвежский продюсер в Вильнюсе Снорре Бергеруд сказал, что бесплатно записать песню, чтобы поддержать белорусские протесты.
Добро пожаловать в реальность!