В числе многих десятков политзаключенных находится и уроженец Гомеля, политтехнолог, гражданин Беларуси и США Виталий Шкляров. Его задержали в конце июля в Гомеле и обвиняют в организации или активном участии в действиях, грубо нарушающих общественный порядок. В октябре, через несколько дней после известной встречи в СИЗО КГБ с Александром Лукашенко, Шклярова освободили из-под стражи.
Антон Гашинский, фото из соцсетей
Сообщалось, что это произошло под личное поручительство политолога и координатора штаба Виктора Бабарико Юрия Воскресенского, который, в свою очередь, вышел из СИЗО на следующий день после встречи с Лукашенко.
В интервью «Сильным Новостям» Воскресенский не стал отвечать на вопрос о том, как проходила процедура поручительства за Шклярова. «Сегодня не время об этом говорить», — сказал он. Поручался ли обвиняемый Воскресенский за обвиняемого Шклярова, который сейчас находится за пределами Беларуси? Шкляров обязан вернуться по первому требованию следователя. А если это не случится, то какую ответственность может понести его поручитель? С этим и другими вопросами корреспондент «Сильных Новостей» обратился к адвокату нашего земляка Антону Гашинскому.
— Я видел документы, согласно которым у Шклярова подписка о невыезде и надлежащем поведении, — говорит защитник Шклярова. — Такая мера пресечения как личное поручительство в отношении Шклярова не избиралась.
— Воскресенский рассказал, что он пишет ходатайства об изменении меры пресечения из-под стражи на домашний арест, подписку о невыезде или под личное поручительство.
— Я не исключаю, что это так, возможно, и было, но по делу Шклярова я не видел таких ходатайств.
— Шкляров до сих пор находится под подпиской о невыезде или она отменена? Ведь ему разрешили выехать в США на лечение?
— С разрешения следователя такое возможно.
— То есть официально Виталий остается под подпиской о невыезде?
— Да.
— Прочитав интервью Шклярова, которое он дал «Эхо Москвы», у меня создалось впечатление, что у него есть сомнения по поводу своего возвращения в Беларусь.
— Это не сомнения. Он поясняет, что в любом случае вернется. На сегодняшний момент его положение достаточно сложное. Виталий является обвиняемым по уголовному делу и обязан являться по вызову следователя, соответственно, это ограничивает его и в передвижениях, и в жизни. Виталию предстоит сделать операцию, его состояние здоровья удовлетворительное. При этом на операцию ему необходимо будет выехать за пределы страны, а подписка о невыезде и уголовное дело этому будут препятствовать. Это как домашний арест, только за пределами Минска. Ему также необходимо отвезти маму на лечение в Москву, она сейчас находится в Гомеле. Ситуация с мамой очень тяжелая: ей сделали сложную онкологическую операцию в Германии, в Минске она прошла реабилитацию с химиотерапией и ей требуется продолжение лечения с дорогостоящими лекарствами в Москве. Но сам Виталий все ещё не свободный человек, поэтому он остерегается просто так взять и сменить место своего нахождения с того, которое было оговорено при разрешении на выезд.
Это состояние неопределенности висит над ним словно дамоклов меч — он не свободен в передвижениях и не свободен в принципе, хоть и не сидит в СИЗО или под домашним арестом.
Он это все сказал в интервью для того, чтобы обозначить, намекнуть, что он «связан по рукам и ногам» и его ситуация продолжает оставаться в подвешенном состоянии.
Поэтому сейчас перед нами стоит задача — добиваться приостановления уголовного дела как одного из этапов на пути к прекращению уголовного преследования, тогда Виталий сможет свободно перемещаться и жить.
— А на каком этапе следствие по делу Виталия Шклярова?
— Следствие продолжается. Что сейчас делает следователь, он перед нами не отчитывается. Что касается освобождения Шклярова из СИЗО, мы не исключаем тот факт, что Воскресенский в этом тоже поучаствовал, но сам Виталий считает, что к его освобождению приложил руку президент после звонка от Помпео. Мы должны понимать, что есть юридическое понятие в уголовном праве — личное поручительство, это один из видов меры пресечения, когда два лица поручаются за обвиняемого, который будет себя надлежащим образом вести и являться к следователю по первому требованию. При этом поручители несут ответственность в размере 500 базовых величин в случае нарушения условий личного поручительства.
Вот юридически личного поручительства от Воскресенского не было, но то, что Воскресенский мог писать такое ходатайство, я этого не исключаю, это возможно. Но это не является юридическим поручительством, это больше, я бы сказал, психологическое поручительство. То, что Воскресенский, возможно, поручился за Шклярова на словах — я как адвокат таких бумаг даже не видел — это хорошо, но я считаю, что освобождение Виталия исключительно заслуга журналистов из разных стран мира, Сената и Госдепартамента США, и личного «желания» президента Беларуси, то есть президент принял решение Виталия отпустить по своим каким-то соображениям.
— А это не является вмешательством в следствие со стороны главы государства? У нас ведь следователь — лицо процессуально независимое.
— Да, следователь — независимое процессуальное лицо, у него есть руководитель, с которым он должен согласовывать свои действия. У этого руководителя есть свой руководитель, и у председателя Следственного комитета тоже есть руководитель — президент Республики Беларусь, которому он напрямую подчиняется. Тут нет никакого вмешательства.
— Белорусские правозащитники признали Виталия Шклярова политическим заключенным. Этот факт на вашу работу оказывает какое-либо влияние?
— Мы как адвокаты стремимся не смешивать политику с нашей работой. Мы оказываем юридическую помощь исходя из требований закона. Политзаключенный — это международное правовое понятие. В нашем уголовном праве такого понятия нет, поэтому это не влечет никаких благоприятных либо не благоприятных последствий.
Добро пожаловать в реальность!