Про ИВС в Жодино, в которой арестанты читают «Онегина» и пытаются перевоспитывать надзирателей.
Фото Андрей Ленкевич
Вместе с крылатым выражением «от тюрьмы и сумы не зарекайся» в белорусском обществе все более популярными становятся факты о том, что все-таки представляет из себя эта тюрьма.
Тысячи отсидевших свои «сутки» вопреки мнению властей выходят из мест заключения не «перевоспитанными», а впечатленными и одухотворенными.
Минчанин Николай 8 ноября попал в страшное окружение на проспекте Победителей у Стелы, откуда вместе с другом был доставлен в Партизанский РУВД.
— Еще в автозаке я размышлял, что другу, который официально является безработным, скорее всего, дадут штраф, а мне — сутки, потому что деньгами айтишника не накажешь, — смеется Николай.
Он получил 9 суток, а по возвращении рассказал «Салідарнасці» о самом удивительном опыте в своей жизни.
— Суд надо мной длился меньше пяти минут. Это был первый суд в моей жизни. По протоколу было сказано, что я вышел выразить свою гражданскую позицию, несогласие с действиями властей и что был на марше и выкрикивал лозунги.
Я согласился с первой частью, потому что действительно вышел выразить свою гражданскую позицию, но лозунги не выкрикивал и в марше не участвовал по той причине, что не успел.
Судье так и сказал, что с удовольствием бы поучаствовал в марше, но меня задержали. Фактически меня судили за намерение.
— Что вы все такие с высшим образованием ходите? — недоумевала судья из Клецка.
— Я ответил, что мне не нравится то, что сделали с выборами, и когда закон работает в одну сторону, — рассказывает Николай о своей встрече с Фемидой.
Он, как и многие, не смог объяснить принцип назначения наказаний белорусскими судьями.
— Все 13 моих сокамерников получили от 8 до 10 суток ареста. У кого-то спрашивали, раскаивается ли он, у кого-то — признает ли вину. Те, кто вообще все отрицал, получали «десятку», кто признавал вину — «восьмерку». Ну, а тем, у кого были отягчающие обстоятельства в виде флага в описи, как у меня, или же самого рода занятий вроде «айтишник», давали девять суток. Но это только мое предположение, скорее всего, у судьи был свой тайный алгоритм действий, — рассуждает Николай.
Камера, где сначала вместе с ним было 16, потом 13 и в конце 8 человек, рассчитана была на восьмерых. Самые комфортные места для сна занимали по очереди, чтобы у всех была возможность отоспаться.
— На втором этаже спали по одному, на первом — по двое. Кто-то ложился на столе, а одному приходилось спать на одеялах на полу. Спали в куртках, кроссовки — вместо подушки. Удивительно, но в первый день я вообще смог заснуть полусидя наискосок, — делится собеседник.
Он утверждает, что сотрудники ИВС очень разные и рассказывает, как арестанты пытались перевоспитывать надзирателей.
— Некоторые активно используют в своей речи маты. Таким мы дважды делали замечания. Одному так и сказали: «Прекратите употреблять ненормативную лексику, обращайтесь с нами строго по инструкции». На что тот человек с очевидно сильно промытыми мозгами ответил: «В Польше инструкцию будешь получать».
Но были и нормальные, нам разрешили принять душ, давали покурить. Один вообще хотел нас уберечь от лишнего внимания своего неадекватного коллеги и попросил говорить тише, а то «опять прибежит черепашка-ниндзя».
Николай не считает девять суток ареста самыми плохими в своей жизни. Признается, что даже если бы захотел, никогда бы не собрал вокруг себя столько отличных ребят из совершенно разных миров: артист, совладелец довольно крупного бизнеса, инкассатор, хореограф, дальнобойщик, частные предприниматели.
— Инкассатор сказал, что он однозначно с судимостью лишится работы. Парень-танцор вышел из троллейбуса, надел наушники и вообще шел мимо по Немиге. Безработный среди нас был всего один — бывший сотрудник «Амкодора», который уволился, по его словам, «из-за разногласий с руководством».
Смешно от того, какую ценность там приобретает передача от родных. Ждешь, как новогодний подарок. Нам принесли сразу шесть!
Целыми днями мы делились историями из своей жизни, с особым интересом слушали мужчину, который увлекается подводной охотой. Рассказывали анекдоты, смеялись, иногда спорили. Как-то выбирали того, кто сможет стать лидером в новой Беларуси. К моему удивлению, называли разных людей: и Бабарико, и Статкевича, и Лебедько. Но сошлись на том, что сейчас у нас все равно одна общая цель, — улыбается Николай.
В своих эмоциях и впечатлениях он совсем не выдает человека, отсидевшего сутки, и с удовольствием шутит.
— До обеда у нас был массаж, а после — театр! Наш сокамерник —дальнобойщик — оказался еще и массажистом, делал массаж всем желающим, у кого-то были проблемы с плечами, у кого-то — со спиной.
Просто невероятные впечатления от выступлений Саши Ждановича (Актер Маляваныч — «С»)! Кто-то сказал: «Вот был бы «Онегин», выучил бы наизусть». А он говорит: «Я знаю «Онегина», становится на нашу «сцену», спиной к двери «у параши», и великолепно читает огромный отрывок! Напротив, на всех ярусах нар благодарные слушатели — ощущения, как в амфитеатре. Потом, конечно, бурные аплодисменты.
На следующий день Саша великолепно читал рассказ Григория Горина. Потом анонсировал «сюрприз из О. Генри», но вечером его перевели в другую камеру, — смеется Николай и рекомендует всем в будущем обязательно сходить на спектакль с участием Александра Ждановича.
— Он очень открытый и искренний человек. Так трогательно восторгался нашей компанией, говорил: ребята, не могу поверить, что познакомился с такими замечательными людьми. Все то же самое ощущали и мы все, — признается Николай.
А вот от новостей о Романе Бондаренко, жестоком разгоне на Площади Перемен и в Новой Боровой, о которых узнал, выйдя на свободу, говорит, был в шоке. Вопрос о том, собирается ли он продолжать борьбу, задавать не пришлось.
Добро пожаловать в реальность!