"Свабода" задает известным интеллектуалам вопросы об антропологическом смысле пандемии, о том, как она уже изменила и еще изменит Беларусь, мир и человека.
Предлагаем вашему вниманию ответы чешского публициста, политического аналитика, бывшего директора Русской службы "Радио Свобода" Ефима Фиштейна.
- Беларусь - одна из немногих стран в мире, которая не приняла жестких мер против пандемии: не закрыла границы, не закрыла школы и ВУЗы, глава государства говорит, что пандемия - это "психоз", мол, на тракторе никакой коронавирус не страшен, страна единственная в Европе продолжает футбольный чемпионат. Подобной же риторикой пользуется и президент Бразилии Жаир Болсонару. Из руководителей других более-менее известных стран-кажется, никто. Как вы оцениваете вероятность того, что Лукашенко все же прав в своей почти ни на кого не подобной политике относительно пандемии? Он говорил в 90-х годах: я свою страну за цивилизованным миром не поведу. А теперь цивилизованный мир знает, куда идти?
- Пандемия Уханьского коронавируса - явление для человечества исключительно новое, и попытки определять цивилизационный уровень и сравнивать степень совершенства обществ в зависимости от выбранной стратегии борьбы с заболеванием — не более чем вульгарная социология. Есть авторитарные режимы, которые выбрали для своих стран совершенно противоположные стратегии: филиппинский диктатор Дутарте приказывает расстреливать за нарушение режима изоляции, а Лукашенко до введения обязательной изоляции еще не созрел. Бразильский президент Болсонару может иметь самую либеральную риторику, но политическая система страны устроена так, что Верховный суд все его постановления отменяет, а реклама его позиции запрещена даже в Твиттере.
Решительно отличаются стратегии демократических стран, рекордно низкая смертность среди больных в Германии - не доказательство высокого гуманистического уровня немецкой правительственной идеологии, а доказательство высокого уровня немецкой системы здравоохранения, оснащенной нужной техникой лучше других, в результате рекордно высоких расходов на эту сферу (12% ВВП). В соседней Бельгии или Голландии система ценностей примерно та же, а смертность в 3 раза выше.
- Нынешняя пандемия, по мнению некоторых, порождает суровую дилемму между выживанием людей, спасением их от болезни, и выживанием экономики, которая также является условием выживания людей. Об этом говорит, по крайней мере, президент США Дональд Трамп. Да и политики-сторонники карантина и локдауна — тоже говорят. Есть ли решение этой проблемы в общем виде, от чего зависит ее решение в той или иной стране?
- Максима Дональда Трампа: "лекарство не должно быть хуже самой болезни". Логика этого тезиса не может быть оспорена. Другое дело, что политика в современном мире устроена так, что политик вынужден подстраиваться под вкусы своих избирателей. Иначе говоря, политик не должен быть умнее своих избирателей, иначе они его не поймут. Решение сиюминутных проблем, предотвращающее смерть стариков, легче доходит до сознания людей, чем абстрактная попытка предотвратить остановку экономики и тем самым возможный социальный распад, который может привести к одичанию общества. Приходится нащупывать компромисс между крайними позициями. Для радикальных решений, даже самых спасательных, у политиков нет сил. О правильности стратегий придется судить по результатам.
- Не меняет ли понимание гуманности эта дилемма? Не меняют ли понимание гуманности пиковые перегрузки больниц больными, недостаток необходимого медицинского оборудования - когда приходится делать выбор, кого лечить?
- Проблема не в том, меняет ли дилемма понятие гуманизма, а в том, будет ли смена долго-или кратковременной. Все пограничные ситуации вроде войны или пандемии снижают планку наработанного гуманизма, потому что обнаруживают главное, отсеивают необязательное. Это называется познанием меры вещей. Если в реальности встает такой беспощадный выбор - лечить молодого, дав умереть старику, то ответ ни у кого не вызывает сомнения, другое дело, если есть возможность лечить обоих, но это не обсуждается. Выбор всегда должен делаться в пользу будущего, а не прошлой жизни.
- Уже сейчас экономические эксперты фиксируют падение мировой экономики, прогнозируется и дальнейшее падение - споры идут только по поводу того, насколько оно будет глубоким. Как изменятся веса основных геополитических игроков на международной арене - США, Китая, Евросоюза, России? Кто укрепится, кто ослабеет?
- Теоретически бенефициаром экономического кризиса выглядит Китай. Закрытое авторитарное общество с мобилизационной экономикой лучше приспособлено для преодоления кризисных ситуаций - решения более оперативные. Демократия всегда проигрывает авторитаризму в оперативности принимаемых решений, но выигрывает в процессе исправления неизбежных ошибок. Нет сомнения в том, что в далекой перспективе будет преобладать экономика тех обществ, где сохранится конкуренция экономических решений на микроуровне — тех стран, которые и сегодня неслучайно являются самыми развитыми. Социальные законы - это тоже законы природы.
- Ожидаете ли вы в связи с нынешним кризисом большой войны?
- Большой войны не ожидаю - деструктивная энергия человечества будет этой пандемией исчерпана. Она является в значительной мере суррогатом войны.
- Как пандемия уже меняет и еще поменяет мир в смысле интеллектуальной моды? Какие идеологии, верования приобретут большую популярность, как мир сам себе будет объяснять, что с ним происходит?
- В любом смысле ошибочно думать, что в результате пандемии человечество осознает нечто великое и важное, вернется к каким-то забытым истокам, станет более религиозным, менее потребительским и т.д. Ничего этого скорее всего не произойдет. От бубонной чумы тоже ждали подобного эффекта, а вместо нового готического аскетизма пришло Возрождение - человек в центре мироздания, с его телесными и похотливыми искушениями.
- Пандемия дает множество примеров солидарности, взаимопомощи, жертвенности и множества примеров эгоизма, прямо по лагерному закону — умри ты сегодня, а я завтра. А чего больше? А чего больше будет дальше?
- Солидарность - свойство коллективного инстинкта, рефлекс сохранения вида. Полного одичания человека не жду. Выжить в одиночку недостаточно, выживание имеет смысл только в случае, если сохраняется человеческий вид. Тогда солидарность становится частью этики.
Добро пожаловать в реальность!