Николай вспоминает, что в 80 и 90-е Солигорске у него звенела посуда и раскачивалась мебель в квартире. Это происходило из-за того, что в регионе добывают калийную соль. Такие же мини-землетрясения ощущали жодинцы, которые жили в районе Кузнечного завода тяжелых штамповок. Так работают штамповочные прессы. Читатели EX-PRESS.BY рассказали, приходилось ли им переживать землетрясения.
Татьяна:
— В прошлом году была в Грузии и узнала, что такое землетрясение. Однажды вечером подо мной закачался диван. Через долю секунды я поняла, что это не голова кружится, а реально меня качает. Мягко говоря, было жутковато. Все быстро прекратилось, только над головой раскачивалась люстра.
Сразу же взорвался чат беларусской диаспоры. Я жила на 3 этаже, представляю, что чувствовали люди, которые живут повыше. Беларусы выбегали из домов, схватив документы и ценные вещи, и бежали к морю, подальше от многоэтажек. Так и положено делать при первых толчках, поскольку есть вероятность повторных.
Но больше всего порадовали грузины. На мой вопрос: «А часто у вас такое?», они ответили: «Не, не часто, пару раз в год».
Николай:
— В 80 и 90-е я жил в Солигорске, у меня были еще довольно маленькие дети. Было что-то типа землетрясения, потому что в квартире раскачивалась мебель, звенела посуда. Там добывают калийную соль, и из-за этих работ, говорят, бывает волнение в земной коре. Мне почти 70. По-моему, разрушительных землетрясений в Беларуси никогда не было.
Егор:
— Я жил в Москве. Помню, жена уехала в роддом — 7 декабря 1988 года это было. В Армении в этот день произошло Спитакское землетрясение. Там погибли тысячи человек, города и деревни ушли под землю, люди остались без крова. Разбирать завалы помогали спасатели со всего мира. Мои друзья из Беларуси тоже ездили в Гюмри. Мне кажется, что ни экономика, ни жизнь там так и не восстановились.
А в те дни я был в страхе и ужасе — и за жену, и за дочку маленькую, и за все, что в мире происходит. «За что? Почему?» — тогда кричал я. Моя дочь родилась 8 декабря, ночью. Сейчас у меня внуки уже есть, и мне опять страшно, хотя я живу в Беларуси. Здесь страшный режим, и людям тоже жить опасно. Но это другой страх, он вообще не проходит.
Ольга:
— Помню, в СССР мы учились в школе, и у нас постоянно собирали какие-то рубли на какие-то фонды мира или Красный Крест. Мы себе воображали, как «в Африке голодают негры» — так нам учительница говорила. Как-то не верилось в это... А потом, в конце 80-х, собирали в классе у племянницы на помощь тем, кто пострадал в Армении.
Семья сестры поселились на Советской в Жодино, там КЗТШ (Кузнечный завод тяжелых штамповок — прим. ред.) рядом. На этом заводе огромные прессы штамповочные. Я приехала к ним в гости, обсуждаем мы землетрясение и видим — звенит у нас посуда, люстра шатается. Это кошмар... Потом мои родные привыкли. Местные так вообще не обращают внимание на то, что в постоянной вибрации живут. Правда, я не знаю, как там сейчас — по-прежнему КЗТШ мини-землетрясения устраивает или нет.
Ответы читателей телеграм-канала EX-PRESS.BY:
— Было, в мае девяносто первого, хоть и ощущалось не так катастрофически, ибо понятия, что это такое, не было. Кто живёт возле железной дороги, более-менее знакомы с подобным эффектом! А так, стрёмно, конечно же. Наши строения определённо к этому не готовы, в особенности кирпичные... Возможно — все...
*****
— В 73-м мы дома в Могилеве на 5 этаже телевизор держали, чтоб не упал. Из Бухареста дошло.
Добро пожаловать в реальность!