После событий 9 августа 2020 года Надежда начала разговаривать и даже думать по-белорусски. Ася уверена, что этот день разделил ее жизнь на две, как и жизни многих беларусов. Полина признается, что перестала быть патриоткой, потому что «как-то хочется взаимной любви от родины».
В годовщину выборов 2020 года EX-PRESS.BY спросил у читателей, как изменилась их жизнь и мировоззрение, и верят ли еще они в перемены.
Надежда (Жодзіна):
— Як змянілася жыцце за апошнія два гады? О, як раз сёння мы з сяброўкай аб гэтым размаўлялі. Змянілася шмат. Ёсць і добрыя падзеі, і сумныя.
Пачну з сумных. З’ ехалі дзеці, з’ехалі суседзі, з’ехалі сябры. З'ехалі настаўнікі і лекары. Таму лячыць і навучаць амаль што некаму. Пачалі ізноў лічыць капейкі, бо кошт у крамах — ай-я-яй.
Раней лічылі рублі — пачалі лічыць капейкі. Выбар у крамах вярнуўся да 90 -х гадоў. Усё успамінаецца: «Вы хотели жить, как в 90-е!?» Ну, віншую, мы зараз зноў жывем, як у 90 -е.
Калі нешта здарыцца, няма сэнсу тэлефанаваць у міліцыю. Бо ўсё роўна ніхто нават варушыцца ня будзе. А навошта? Ім грошы і так на картку пералічаць. Скралі ровар? О-о-о, ну гэта ж не БЧБ, тут больш не заплацяць, а трэба шмат папрацаваць.
У крамах выбар значна пагоршыўся. Раней, каб купіць тое, што жадаеш, трэба было зайсці ў краму і купіць. А зараз трэба некалькі крамаў абыйсці і не факт, што купіш. Мабыць, хутка ў лексікон вернецца слова «здабыць». Памятаеце, як ў 90- е? Я здабыў малака і яек!
Што з добрага? Усё роўна ўсе яднаюцца і размаўляюць. Усе друг другу дапамагаюць. Даглядаюць, займаюць грошы, наўпрост даюць грошы — аддасі калі-небудзь, і ўсе разумеюць, што гэтага ніколі не будзе. Зрабіўся нейкі колаварот добрых учынкаў у наваколлі. Калі дзеля цябе зрабілі нешта добрае і патрэбнае, то і ты мусіш зрабіць гэта для таго, хто ў гэтым мае патрэбу.
Я стала больш дакладна ведаць мову і гісторыю. Раней размаўляць па-беларуску было вельмі нязручна, а зараз я часцей лаўлю сябе на тым, што і думаць пачынаю па-беларуску. Раней ня ведала, якое слова ўжыць, каб з рускай мовы перакласці на беларускую, а зараз я спрабую знайсці словы ў рускай мове, каб перадаць больш дакладна свае думкі. І бывае не знаходжу!
Гэтыя два гады дазволілі кожнаму абраць бок. Быў час паглядзець, паразважаць. І пайсці далей у нейкім кірунку. Ужо няма хатаскрайнікаў. Ужо адразу бачна палітычная пазіцыя кожнага чалавека. Хто разам с табой, а хто — не. Гэтыя гады дазволілі кожнаму асэнсаваць усё падзеі, зрабіць высновы і зразумець, што трэба рабіць далей. Я свой выбар зрабіла яшчэ два гады назад. І, нягледзячы на пакуты і складанасці, разумею, што абрала годны шлях. І я не шкадую. Ведаю, што настане той час, калі я буду жыць у Вольнай Беларусі! Хай жыве Беларусь! І будзе жыць вечна!
Ася (Борисов):
— 9 августа 2020 разделил мою жизнь на две, как и жизни многих беларусов. Сначала я наивно полагала, что результат выборов очевиден и уже в 20:00 мы начнём праздновать нашу общую победу.
После 20:00 мы стали «воинами Светы».
Марши, акции, митинги, штрафы, аресты, сутки... Ушли в партизаны. Листовки, наклейки, флаги... Уголовка. Чемодан-вокзал-Польша.
9 августа для меня не стал началом конца. Как оказалось, это начало новой жизни. Свободной, независимой. Пусть пока и в чужой стране. И я с нетерпением жду того момента, когда мы все вместе сможем вернуться домой, в Беларусь. Наконец-то выпить то самое шампанское и начать строить новую свободную жизнь, но уже на своей родине. Жыве Беларусь!
Вера (Жодино):
— Это день, когда беларусы стали народом. Я лично в тот день была уверена, что перемены близко, что мы почти победили. Но я не понимала, в какой суровой действительности мы живем, какое зло нами управляет. Тогда, буквально в ближайшие дни после 9 августа 2020 года, кто-то мне сказал: «Все это на года два или три» и я хотела… ударить. Но человек оказался прав, мы только подбираемся к этой возможности — стать свободными. Я живу в Жодино, у меня сейчас ощущение, что живу в тюрьме. Но я знаю — Жыве Беларусь! И будзе жыць вечна!
Александр (Барысаў):
— Я усё яшчэ жыву у Беларусі і працую там жа. Але я ўжо ня той чалавек, які быў у пачатку 2020 года. Пра гэта думаю кожны дзень, кожную ноч, з самай раніцы. Усё аказалася значна даўжэй і цяжэй, па-даросламу. Але мы Рушым! Верым! Вытрымаем! Пераможам! Усё ў нас яшчэ будзе.
Наталья (Борисов):
— Вся семья теперь живет за границей, в доме описана мебель, сыновья побывали на сутках по 23.34, а на дочь завели уголовку. Но 9 августа — это наш праздник. И отмечать мы его будем. Не пьянством, не застольем, а настоящей радостью и молитвой — за всех нас.
Евгения (Жодино):
— Два года назад мы с семьей рано утром пошли в церковь, у нас в Жодино в этот день был метрополит Вениамин в честь церковного праздника. Почти все прихожане были с белыми браслетами на руке. Мы после службы ждали слова метрополита, его напутствия на Правду и собирались идти голосовать. И это было первое разочарование этого дня. Насколько церковь сплелась с лукашизмом, мы еще не понимали.
Потом мы ходили голосовать, мы были со своими бабушками и дедушками, встречали наших знакомых, которые также были семьями. А потом было много всего: разгон у исполкома, дважды сидела на сутках. Пришлось уехать из Беларуси. Теперь я хожу в автокефальную православную церковь, которая к РПЦ не имеет отношения. Жизнь моей семьи строится в другой стране, но я все равно говорю – Жыве Беларусь! И будзе жыць Вечна!
Полина (Жодино):
— Участвовала в акциях протеста – и в воскресных маршах, и в женских маршах, и в маршах пенсионеров, инвалидов. Два месяца — август и сентябрь — ходила на акции и марши, как на работу. Искренне и бесплатно ненавидела режим и его приспешников.
Прошло два года, уже год как я нахожусь в другой стране, работаю, живу своей жизнью, отправляю посильные пожертвования на многие инициативы белорусов и для беларусов. А теперь уже и для украинцев. Жду перемен и надеюсь скоро вернуться домой. Дома меня ждут муж, сын и кот.
У меня нет разочарования ни в протесте, ни в людях, которые в нем участвовали, ни в людях, которые стали нашими формальными или неформальными лидерами.
Я отдаю себе отчет в том, что мы сделали все, что могли в 2020-м, и сейчас делаем, что можем. У меня есть досада по поводу того, что в протестной среде сейчас происходит выяснение отношений и даже склоки и упреки. Но я считаю, что это объективный процесс, процесс развития.
У меня нет претензий к Тихановской и другим командам, которые прилагают усилия для ускорения перемен. Я восхищаюсь теми, кто готовится к силовому захвату власти, хотя не поддерживаю идею насильственного свержения режима, и не верю в то, что силовики перейдут на сторону народа, на сторону добра и света. В 20-м же не перешли, что с тех пор изменилось?
Также не верю в то, что если бы на месте Тихановской был то-то другой, то он бы знал, что делать. Ну вот скажет Тихановская: «Я устала, я ухожу», и кто придет вместо нее? А что изменится, даже если кто-то и придет?
Я верю в то, что когда настанет момент, мы его распознаем, и снова выйдем на улицы, и наши формальные и неформальные лидеры будут в первых рядах. А если и не будут — мы сами по себе сила. В 2020 году обходились же без кукловодов, хотя, признаться, тогда они бы не помешали.
Единственное, что во мне изменилось за эти два года — я перестала быть патриоткой. Уже как-то хочется взаимной любви от родины. Если родина меня не любит, если родина меняться не захотела, и всем, кто хотел перемен, сказала «не нравится — уезжайте», то я снимаю с себя все обязательства перед ней.
Теперь я стараюсь приносить пользу другой стране, которая меня приняла и в рамках своих законов обеспечивает мне мои базовые потребности. На остальное я заработаю сама.
Добро пожаловать в реальность!