В профессиональном чате, который объединяет людей, занятых бизнесом одного направления, все собеседники общаются строго по рабочей необходимости. Так было и в один из ноябрьских вечеров — беседа касалась проблемных клиентов. Но неожиданно одна из дам начала оскорблять другую. В чате люди друг друга знают шапочно, общих компаний, как правило не имеют, и, видимо, оскорбления эти были шоком для большинства. О том, как развивались события, EX-PRESS.BY рассказала Екатерина, в адрес которой и посыпались эти оскорбления.
— В чате присутствовали 22 человека, никто в нашу переписку не влазил. Никто её не поддержал. Могу предположить, что все из-за скуки следили за этими событиями и гадали, чем всё закончится. Я была потрясена, — рассказала жодинка.
— Сначала ситуацию я отпустила, но через две недели, когда она поняла, что прошло всё безнаказанно, начала оскорблять и распространять клевету дальше. И вот в этот момент я поняла, что этот вопрос надо решать: если человека не накажешь, он будет считать это нормой и вести себя так дальше.
Екатерина пошла в милицию и написала два заявления — о клевете и об оскорблениях. Сначала она думала, что это административное дело. Однако дело передали в суд, который усмотрел уголовное преступление и отправил дело в прокуратуру. Прокуратура отправила его на доследование в милицию, и его переоформили из административного дела в уголовное. Распространение клеветы и оскорбления в интернете — это уголовное дело частного обвинения (ст. 188, 189 УК).
Теперь женщина понимает, что алгоритм действий значительно проще: нужно было идти в милицию и оформлять не административное, а сразу уголовное дело и готовиться к суду.
— Моей обидчице отказаться было сложно от всего этого, потому что все зафиксировано в чате слово в слово и подано на бумажном носителе в милицию. В этом деле даже свидетели не нужны, она сама себе уголовное дело написала, — рассказывает Екатерина.
Суд должен был быть в мае. За полгода никакой попытки извинений или примирения со стороны обидчицы не было.
— «Крови» её я не хотела, но чувствовала, что наказать надо. Поэтому пошла на мировую, в суде от уголовного дела отказалась. Сумму компенсации морального вреда я определяла сама. Я просто руководствовалась её доходами, о которых могу предполагать лишь приблизительно, поэтому сумму назвала щадящую, но все-таки несколько болезненную, — говорит женщина.
— Но до сих пор сомневаюсь в правильности своего решения. Может, стоило довести дело, чтобы впредь никого не смела оскорблять. Ведь при повторном нарушении закона ей бы уже грозил реальный срок.
Дело в милиции будет храниться ещё несколько лет. Екатерина может им воспользоваться, если обидчица вновь допустит оскорбления в ее адрес.
Добро пожаловать в реальность!