Как борисовчанин попал на экран музея в Берлине

 

За глаза его нередко называли Батенькой. Было у Михаила Николаевича такое присловье, с которым он обращался и к молодым, и старым, к мужчинам и женщинам – батенька. «Вы, батенька, тут явно палку перегнули», - иногда вычитывал он меня, тогдашнего корреспондента многотиражки завода БАТЭ, за какую-нибудь хлёсткую публикацию, задевавшую интересы его службы – отдела технического обучения.

Прозвище удивительно шло к нему. Он никогда не повышал голос, умел отстаивать свою точку зрения без лишних эмоций, спокойно убеждать логикой своих рассуждений. Никто и никогда не слышал от него не просто бранного слова, а даже слова с негативной окраской в адрес кого бы то ни было. И это, конечно, выделяло его на планерках, где начальники цехов и отделов порой не стеснялись в выражениях, оценивая действия смежников. 

Батеньку любили на заводе и в городе. Многие знали этого невысокого седовласого ветерана войны, на пиджаке которого было несколько рядов разноцветных орденских и медальных планок. Его часто приглашали в школы и воинские части, куда он приходил в украшенном наградами парадном мундире полковника и рассказывал о своей долгой и насыщенной разнообразными событиями жизни, порой с трудом сдерживая внезапно подкатившие к глазам слёзы.

Накануне нового 2008 года я был у него дома. «Ты знаешь, - сказал он, - я еще, конечно, поживу немного, но скоро уже умру». 

Он еще успел отметить свое 90-летие и 90-летие армии, которой отдал лучшие годы своей жизни, ведь их дни рождения совпадали - 23 февраля 1918 года. Спустя несколько месяцев после юбилея Батенька ушел из жизни.

Но мне действительно удалось увидеть его спустя семь лет на экране монитора в зале музея «Берлин-Карлсхорст». На экране повторялся один и тот же сюжет, смонтированный из кадров кинохроники, снятой 8 и 9 мая 1945 года в Берлине, и непосредственно тут, в столовой бывшего офицерского казино саперной школы вермахта.

- Известны ли фамилии всех людей, которые находились в этом помещении в момент подписания капитуляции Германии? – спросил я экскурсовода Ингрид Дамеров после её обстоятельного рассказа о событиях той ночи. 

Вопрос для Ингрид был неожиданным.

- Думаю, что известны, ведь это были высокопоставленные военачальники, а также журналисты, - ответила она.

Нет, Батенька не был высокопоставленным.

- Дело в том, что я знаю фамилию, по крайней мере, одного, - объяснил я сотруднице музея свой интерес. - Он стоял вон у той двери. Это Михаил Николаевич Филонов. 

Мои коллеги, белорусские журналисты, с которыми я приехал в Берлин, разом повернулись ко мне с нескрываемым интересом. 

- Вот он на экране, вон там, у двери! – спешу показать я совсем молодого Михаила Николаевича на экране. - Да вот же, под светильником, молодой капитан!

Знакомое лицо мелькнуло на несколько секунд и на экране появились уже другие лица.

Я неоднократно раз писал о Михаиле Николаевиче и для многотиражки, а потом и для других изданий. Писали и другие журналисты, и что уж греха таить, порой повторяли одно и то же. А нередко и пропускали мимо ушей то, что нужно было бы обнародовать.

Уже вернувшись из Германии и, разбирая свои старые заметки и слушая магнитофонные записи, сделанные во время бесед с Батенькой, понял, что мог бы назвать нашему экскурсоводу Ингрид фамилию еще одного человека, стоявшего вместе с Михаилом Филоновым у стены в зале бывшего офицерского казино в Карслсхорсте в ночь Победы.

Вообще Михаил Николаевич стал свидетелем подписания акта капитуляции Германии отчасти случайно. В этом зале в начале мая 1945 года размещалась офицерская столовая штаба 5-й ударной армии. В столовую ежедневно назначался наряд офицеров, призванных следить за порядком. 8 мая выпало дежурить капитану Филонову и его товарищу подполковнику Григорию Клятису. 

Именно Клятис, как старший по званию, принял решение, по словам Батеньки, оставаться в столовой, хотя там явно шли приготовления не к обеду, а к какому-то иному мероприятию. Как ни удивительно, двух офицеров с красными повязками дежурных на рукавах никто из генералов с большими звездами на погонах не отправил из зала, видимо, полагая, что если стоят, значит так и нужно.

Теперь, благодаря  возможностям Интернета, а также благородному труду людей, создававших сайт «Подвиг народа» можно узнать многое об участниках войны. Искать долго не пришлось. 

«Инженер-подполковник Григорий Яковлевич Клятис, 1917 года рождения, в РККА с 1938 года, в действующей армии с 22 июня 1941 года, кавалер орденов Великой Отечественной войны обеих степеней и высшей награды СССР - ордена Ленина. В конце войны он был начальником штаба инженерных войск 5-й ударной армии, которая дислоцировалась в апреле и мае 1945-го  в Карлсхорсте». Всё совпало.

Конечно, моё замечание о том, что капитан Филонов оказался свидетелем акта капитуляции случайно, несправедливо. 

Выпускник Ленинградского инженерного училища в январе 1940 года он уже принимал участие в «незнаменитой» советско-финской войне. Затем молодой офицер был направлен командиром курсантского взвода в свое же училище,  откуда с июня 1941 года писал рапорты начальству с просьбой направить его на фронт. Летом 1942 года начальство пошло навстречу, и он оказался на Волховском фронте. Здесь в октябре он получил свою первую и самую дорогую, по его словам, награду – медаль «За отвагу». 

 

Чтобы не допустить  прорыва немецких танков, командиру саперного взвода лейтенанту Филонову было приказано заминировать проход между двумя болотами. Для этого саперам надо было выдвинуться на нейтральную полосу и, лёжа под перекрестным огнем, разбросать противотанковые мины. 

- Бой обострился, наша пехота стала отходить. А мы в это время раскладываем мины, -  звучит чуть дребезжащий голос уже очень пожилого человека на старой аудиозаписи. -  Смотрю назад, вроде наших уже нету. Над головой свист сплошной, прижимаешься к земле. Смотрю, там растёт клюква. Большая клюква такая. Дрожу сам, клюкву хватаю с землей буквально - и в рот, и в рот, чтобы как-то в себя прийти! 

Боевая задача была выполнена, проход заминирован. Весь взвод благополучно вернулся к своим. Потом были другие награды, ордена и медали. Пришлось однажды в 1944 году командовать полком, в котором едва ли оставалось двести бойцов, затем тяжёлое ранение и после двух с половиной месяцев госпиталя вновь фронт, на этот раз 1-й Белорусский. А 1 мая 1945 года командир группы инженерной разведки 5-й ударной армии Михаил Филонов едва не погиб у стен самого рейхстага.

Нет, совсем неслучайно оказался капитан свидетелем Победы. 

В конце прошлого века после объединения Германии он последний раз побывал в Карлсхорсте вместе с группой советских ветеранов войны. Батенька ехал туда не с легким сердцем. Но, как рассказывал Михаил Николаевич, его опасения не оправдались. Карлсхорст стал местом общей памяти.

Действовавший в ГДР музей был вновь открыт 10 мая 1995 года в честь 50-й годовщины окончания войны в Европе. 

Теперь он имеет статус германо-российского, но на мачтах перед зданием музея флаги четырех государств. Потому что в числе учредителей наряду с немецкими и российскими организациями также и Национальный музей истории Украины во Второй мировой войне, и Белорусский государственный музей Великой Отечественной войны. 

В год музей в Карлсхорсте посещают в среднем 45 тысяч человек. Значительная часть посетителей - немецкие школьники. И все они смотрят кинохронику, на которой несколько секунд виден молодой капитан с повязкой на рукаве, стоящий у стены в зале в момент подписания капитуляции фашистской Германии.