В Борисове не так много зданий, на которых установлены мемориальные доски. Одно из них находится на улице Урицкого. В нем в годы нацистской оккупации действовал детский дом под управлением Константина Сковородки.
«Ты жидовка!»
Бежавшие из борисовского гетто Женя Найман и её сестра Мария назвались в детском доме Еленой и Марией Козыро. Заведующий детским домом не задавал девочкам лишних вопросов, но один из воспитанников узнал Женю Найман и стал называть её «жидовкой».
Детское сознание не самостоятельно по своей природе, оно отражает мир взрослых. Подростки, ставшие очевидцами нацистской травли евреев, нередко демонстрировали своё негативное отношение к ним.
За укрывательство евреев было только одно наказание — расстрел. Заведующий приютом Константин Сковородка, еще совсем молодой человек, в 1941 году ему исполнилось 24 года, понимал, чем грозит конфликт между детьми ему и всем сотрудникам учреждения.
Можно было купить себе жизнь ценой жизней двух еврейских девочек. Некоторые так и поступали в аналогичных ситуациях. Например, в январе 1942 года директор детского дома-яслей № 1 Минска некто Петуховская отправила в гетто 12 еврейских детей, а через год выдала еще 30.
Однако такой вариант Константин счел не приемлемым для себя. Он сумел переправить малолетнего «бытового антисемита» из детского дома в другое место. Сиюминутная угроза миновала, но все три года оккупации Сковородка рисковал жизнью – ведь Женя и Мария были не единственными еврейскими детьми в его сиротском доме.
Семеро спасенных детей
Информация об этом есть в краткой истории подвига борисовского парня на сайте мемориального комплекса холокоста Яд-Вашем в Иерусалиме.
Роза Давидсон (1929 г.р.) из деревни Мстиж, находившейся недалеко от Борисова, назвала себя Валей Долицкой, её привели в детский дом после долгого допроса в полиции. Несмотря на жестокие побои, девочка не призналась в том, что она еврейка.
Годы спустя она написала в своих воспоминаниях: «В детском доме было несколько детей с типично еврейскими физиономиями и русскими именами и фамилиями. Среди них были и дети из Борисова. Я уверена, что заведующий детским домом знал об их еврейском происхождении, но молчал, хотя это, естественно, сулило ему непредсказуемые неприятности».
Среди евреев, нашедших приют в детском доме Константина, были также: Анна Липкинд, которая жила в детском доме под именем Ани Соколовской, Люся Бейненсон, которая называла себя Лидой Перенковой, брат и сестра Толя и Оля Шахрай (Шахвалов). Они все дожили до освобождения Борисова 1 июля 1944-го года.
О праведнике помнят в Иерусалиме и Борисове
Константина Сковородку мобилизовали в Советскую армию и он, как и десятки тысяч белорусских мужчин, оказавшихся на оккупированной территории, погиб в боях в Восточной Пруссии весной 1945 года.
Спустя восемь лет после гибели Константина Сковородки в 1953 году по решению израильского парламента на западном склоне горы Герцля в пригороде Иерусалима был основан национальный мемориал Катастрофы (Холокоста) и Героизма «Яд-Вашем».
Мемориал располагается на 18 гектарах и имеет множество экспозиций, одна из которых посвящена Праведникам мира. Это сад, в котором высажены деревья в честь людей нееврейской национальности, спасавших евреев от гибели во время нацистского геноцида. Имена Праведников мира выбиты на мемориальных стенах почета.
Есть там и имя директора борисовского детского дома Константина Сковородки.
В Борисове в память о подвиге Сковородки и его сподвижников общество «Свет Меноры» установило в 1992 году мемориальную доску.
Несколько лет назад дом, где во время войны был детский приют, оказался во владении частной фирмы.
Новые владельцы практически перестроили здание с нуля, но и на обновленном доме продолжает висеть мемориальная доска.
Материал подготовлен в рамках проекта EX-PRESS.BY "Знаковый Борисов"
Добро пожаловать в реальность!