Борисовский бомж: "Если замерзну и умру, то оно даже к лучшему. Жизнь моя никчемная"

59-летний Олег Щербаков уже более 20-ти лет живет на улице. В перерывах между скитаниями была тюрьма и несколько лет в браке. Журналист ex-Press.by примостился рядом и поговорил с ним за жизнь.

— Так получилось. В 91-м году я много пил и попал в больницу на полгода. Времена были шальные, и, понятное дело, за квартиру я не платил. Так и отняли, не предоставив другого жилья, —- начал свой рассказ Олег. — В то время я работал слесарем на заводе, и хоть как-то держался на плаву. Но алкоголь сделал свое дело. В общем, так я оказался на улице, в первый раз. В то время было как-то попроще. Можно было подрабатывать, практически нормально жить. Самодельная землянка в этом помогала.

Олег прожил на улице около шести лет, пока не нашел себе жену.

— В тот момент я завязал с алкоголем, устроился на работу, у нас родилась дочь ,— продолжает свой рассказ Олег. — Но продержался недолго. В 2002 году умерла жена. Снова запил. Дочь забрали в интернат. Потом сказали, что ее удочерили и увезли в Италию. Потерял работу. Родственники покойной жены попросили освободить дом. И так я вновь оказался на улице. Опять остался ни с чем.

Олегу снова пришлось вернуться в свою землянку. Подрабатывал на рынке и в магазинах. А по вечерам заливал свое горе.

— Когда ты человек без паспорта, ты подобен тени в современном мире. Понимание этого приходит после ряда неудачных подработок. Когда тебя просто “кидают” на деньги, лучший способ — идти попрошайничать, — делает вывод наш собеседник.

Несколько лет бомжевания закончились тюрьмой. Со слов Олега, он «всего-навсего защитил девушку от нападавшего».

— Вечером увидел, как молодой парень пытается отобрать сумку у девушки, — говорит он. — Это было недалеко отсюда, в переулке возле завода БАТЭ. Я ей помог и переборщил. Причинил парню тяжкие телесные повреждения. Так я загремел на четыре года. В тюрьме подорвал свое и без того неважное здоровье. От плохой еды и прошлых запоев открылись две язвы. Начались проблемы с ногами. Из тюрьмы вышел инвалидом.

После отсидки жизнь Олега так больше и не наладилась.

— Освободился я зимой. Деваться было некуда. Выпил, потом еще выпил. Переночевал в подъезде. Потом внутри теплотрассы, под люком. Документы потерял. И все — туман в голове. Думал, если замерзну и умру, то оно даже к лучшему. Жизнь моя никчемная. Подрабатывал в то время на рынке грузчиком. Силы уходили. Начали болеть ноги и выпадать зубы, — Олег показывает свой беззубый рот и продолжает: — Алкоголь в то время стал обезболивающим. А потом и он перестал помогать, все бестолку. Так и живу последние пять лет.

— Из-за болезней сейчас живу только за счет попрошайничества. Хожу от места к месту. Тут у “Весты” больше всего помогают. Но охрана гоняет. Уже два года как в завязке. Кто-то дает одежду, кто-то покупает еду. Моюсь, как придется Летом проще — в реке всегда можно привести себя в порядок. Зимой редко удается раздобыть теплой воды. Одна из главных моих проблем сегодня — это отсутствие места для хранения личных вещей, — расставляет приоритеты Олег. — Таскать из года в год большой рюкзак становится тяжелее. Я стараюсь всегда ходить в чистой одежде. Грязные вещи попросту выбрасываю. Хранить и стирать их негде. Удивительно, но даже у меня могут что-то украсть, если я оставлю вещи на улице.

— Когда ты в безвыходной ситуации, ищешь любой вариант решения своей проблемы. Волонтеры помогли сделать паспорт. У церкви всегда можно поесть. Правда, там одна голая каша и ничего больше. После того, как долго ешь одну кашу, становится плохо. Как человека можно кормить одним и тем же каждый день? — искренне недоумевает мужчина. — У храмов уже запрещают стоять. Говорят, что я уголовник. А я что? Мое прошлое уже не изменить. Они на него только и смотрят.

В прошлом году Олега положили в больницу.

— Там поставили целый список диагнозов. Для получения пенсии сказали собрать трудовой стаж. Но куда мне идти? Я, конечно, работал: и на “Автогидроусилителе”, и на “БАТЭ”, и на “Стеклозаводе”, но кому я там нужен? Кто меня там вспомнит? Ко всему прочему, ноги дают о себе знать. Врачи сказали, что могут и ампутировать. Ходить далеко я уже не могу. Так и не смог ничего собрать, — говорит наш собеседник.

Жизнь Олега так и шла бы своим чередом, если бы на улице его не заметила девушка Юлия. Она помогла мужчине вновь наладить контакт с волонтерскими организациями и церковью.

— Юля очень помогла. Но зря написала про меня в интернете. Жить после такой “славы” стало хуже. Люди стали меньше помогать. Но мне, наконец, оформили пенсию по инвалидности. Потерянные восемь месяцев мне, конечно, не восполнят. И ждать нужно теперь еще месяц, но, наконец, будет на что жить и есть. Если будет вариант лечь на социальную койку, то обязательно соглашусь. Лишь бы не мучатся больше на улице, — говорит Олег.

Юлия, телефон которой удалось найти, так и не вышла с нами на связь. В церкви и волонтерской организации знают Олега. С иной стороны.

— Он был у нас, просил милостыню. Человек-манипулятор. Ему старушки из прихода суп носили, еду. А потом заметили, что он чуть ли не требует от них это делать. Вот мы и попросили его быть более вежливым. Он обиделся и ушел, — рассказали журналисту ex-Press.by в одной из борисовских церквей.

В волонтерском центре сообщили, что у Олега велико стремление к “свободной жизни”, чем доставил им "немало хлопот".

— С Олегом Щербаковым мы знакомы около трех лет. И за все это время он доставил немало хлопот. Несколько лет назад мы помогли сделать ему паспорт. После чего он пропал почти на полтора года. Насколько нам теперь известно, он жил все это время на улице и бомжевал. Через некоторое время он вновь вернулся. Начал попрошайничать возле церкви, одевался у нас и иногда ел, — рассказывают волонтеры. — Примерно восемь месяцев назад ему стало совсем плохо. Мы устроили его в больницу на обследование. Там при регистрации он даже затеял целый митинг. Не хотел признавать, что он бомж. Дело в том, что у него в паспорте есть временная регистрация. У всех лиц без определенного места жительства, которым социальная служба делает паспорт, стоит адрес “Территориального центра социального обслуживания населения”. Во время заполнения графы он отказался признать, что он лицо без определенного места жительства. Но потом все же успокоился и согласился с этим определением. Месяц на больничной койке дал свои результаты. У него выявились серьезные проблемы со здоровьем. Предложили оформить группу по инвалидности. Определили его на социальную койку. Когда настало время ехать, он согласился. Но за день до отъезда Олег к нам не пришел. Просто пропал.

Отсутствие Олега длилось восемь месяцев. Пока его не привела к волонтерам девушка Юлия.

— Она, конечно, была возмущена тем, что мы, якобы, ничего для него не сделали. Щербаков очень любит давить на жалость, наговорил ей очень много неправды. Сказал, что сидел в тюрьме, но забыл сказать, что не единожды. Вам он тоже забыл это сказать. И про кражу тоже умолчал. Про социальную койку вообще не упомянул. Её негодование было понятно. Но выслушав нашу версию, она охладила свой пыл, — рассказали журналисту ex-Press.by в центре. — Его привод сюда дал результаты. Мы смогли оформить ему пенсию по инвалидности и теперь он ее, наконец, будет получать. Да, придется ждать месяц. Но это хоть что-то. У него есть выбор. Один из вариантов — поехать в монастырь, на подворье “Лысая Гора”. С третьей рабочей группой инвалидности вполне приемлемо. Там живут и работают более ста человек, которые постепенно возвращаются в социум. Еще один вариант, попробовать лечь на социальную койку еще раз. Что из этого он выберет — неизвестно. Но, скорее всего, ничего. Олег из очень свободолюбивой группы людей.

Говорить с волонтерами о людях без определенного места жительства можно часами. За шесть лет работы у них накопился большой опыт работы:

— В любом случае, без помощи этим людям выйти из ситуации просто невозможно. Это не значит, что им не нужно помогать. — говорят волонтеры. — Потому мы и занимаемся этим из года в год, помогаем вернуть такого человека к людям.