Директор Несвижского замка: Я - менеджер, разбираться в Радзивиллах мне не очень нужно

Сергей Климов назначен директором Национального историко-культурного музея-заповедника "Несвиж" три месяца назад. Предыдущая его работа - два года директорства в Музее истории Могилева. Ранее - университеты, коммерческие фирмы, другие музеи. Всего - тринадцать мест работы за тридцать один год. Сергею Климову 48 лет.

Новый директор честно признается, что он приехал в Несвиж как менеджер, что у него нет цели изучить генеалогию Радзивиллов и историю Несвижского замка. По крайней мере, пока он эту сторону знает слабо.

 

В его характеристике значится, что он владеет польским и немецким языками. А владеет ли белорусским? На вопросы " Звязды", заданные по-белорусски, Сергей Климов отвечал по-русски.

 

"Я знаком с Занусси, подолгу жил на его вилле"

 

- Вы хотели работать в этой должности или вас сюда назначили?

 

- Предыстория такова, что еще в начале 1980-х годов мне хотелось работать в музее и хотелось уехать из Могилева. Я размышлял: я знал, что в Несвиже и Мстиславле НЕТ музеев. Я долго колебался, но тогда выбрал Мстиславль ... Сейчас, честно говоря, была неожиданной информация, что здесь меняется директор. Я подал документы. Скажу честно, это была рекомендация Министерства культуры. Я в Беларуси мало жил последнее время, жил в Польше, писал там диссертацию. Потом уехал в Санкт-Петербург, работал в бизнесе. Сильно не интересовался этим. Для меня неожиданно, что такие масштабные проекты стали реализовываться в Беларуси.

 

- Последнее ваше "музейное" место работы - Могилевская ратуша...

 

- Когда ратушу отстроили, искали директора музея. Музей истории города там был в сонном состоянии, с 1992 года он почти не развивался, и мэрия очень серьезно искала директора. Тут оказалось, что я задержался в Беларуси. Хотя у меня не было планов здесь оставаться - я получил грант белорусской церкви, чтобы написать книжку об Успенском монастыре в Пустынках. Я ее написал два года назад. И сразу получил предложение возглавить музей. Я приложил руку к его раскрутке. Мне досталось голое здание, за два года там удалось создать довольно интересную экспозицию. Однако там небольшая площадь - 200 квадратных метров. В разы меньше, чем в Несвиже. Здесь - 6 тысяч квадратных метров (по данным реставраторов более 8000. - ред).

 

- Ваш дом в Могилеве? Вам было легко переехать в Несвиж?

 

- У таких людей, как я, не бывает постоянного дома, я жил в разных странах. У меня есть квартира в Могилеве, но я спокойно отношусь к переменам. Я и в Питере хорошо жил, и в Варшаве. Подолгу жил у господина Занусси (Кшиштоф Занусси - знаменитый польский режиссер - ред.). Я его посещал, когда последний раз был в Варшаве. Кстати, и с Радзивиллами познакомился - очень приятные люди, Матвей и Николай.

 

- А с Занусси вас что связывает?

 

- В 1980-х годах я был директором Мстиславского музея, мне было всего 25 лет, и я придумал музей, которых еще не было на нашем пространстве. И меня один из ксендзов познакомил с Занусси, который чудом въехал в Могилев. Он пригласил меня к себе в гости. Я приехал, он говорит: "Завтра будет посол французский, он тебе даст визу в Париж". Я подумал: "Что я там делать буду, если языка не знаю?" Договорились, что я проеду по Польше и лучше определюсь, что хочу делать в жизни. Я сидел в Кракове, в старинном храме - и мне стукнуло в голову, что я всегда хотел заниматься историей церкви, историей храма. Занусси меня познакомил с Ежи Клочевским, который тогда был директором польского комитета ЮНЕСКО, и он меня взял стажером в Институт Средне-Восточной Европы, я получал стипендию польской академии наук, 6 месяцев. Это был 1994 год. Я написал небольшую книжечку об Онуфриевском монастыре под Мстиславом, и далее поступил в докторантуру Люблинского католического университета. Все эти годы я поддерживал связь с Занусси, жил у него подолгу на вилле, и у него дома в Варшаве. Мы поддерживаем отношения.

 

"В Несвиже очень слабый уровень музейщиков..."

 

- Вы перечислили столько мест работы, столько интересов... Почему вы нигде подолгу не задерживались?

 

- Я работаю как менеджер в проектах. Меня интересует движение вперед, я реализую себя как личность. Это не самоутверждение. Я самоутвердился, когда защитил диссертацию, получив определенный пояс в карате. Мне интересно. Жизнь коротка - надо что-то делать.

 

- Так вы приехали в Несвиж как менеджер?

 

- Отчасти да. Ведь с темой Радзивиллов я сталкивался только косвенно ранее. Но здесь нужен менеджер в этом проекте. Он очень большой и очень запущенный. Масса противоречий, очень много конфликтов. Наверное, слабый был профессиональный уровень музейщиков, которые начали это делать. Несмотря на то, что были маститые консультанты - но ведь на месте работают просто сотрудники. Здесь очень большая проблема в том, что заповедник будет прекрасно выглядеть, но подготовка кадров... В Беларуси нет школы музейщиков. Может быть, она есть в Минске или больших местах, но на периферии нет. Есть определенные самородки, которые любят это - но это уровень краеведения. Музееведение - это довольно сложная вещь. Я несколько раз оставлял музеи, потому что не верил, что можно что-то сделать. Не было финансирования, копеечные зарплаты - поэтому, возможно, я и уходил из музеев в коммерческие структуры.

 

- А менеджера заманили сюда зарплатой директора музея?

 

- Это небольшие деньги. Но здесь интересен сложный проект, много возможностей для его развития. В проект в настоящее время приходит много новых людей, около 10 новых специалистов вольются, начиная с марта, в проект. Это лучшие выпускники белорусских вузов по специальности "музееведение". И специалисты из других отраслей - скажем, пиар-менеджер будет раскручивать музей. У меня подходы из бизнеса.

 

- Вы хотите сказать, что Несвижский замок, который посещает более 100 тысяч человек ежегодно - это "ничто"?! Да тут побывал чуть ли не каждый белорус!

 

- Ну да, 178 тысяч за прошлый год. Но это не те возможности, которые могут быть. Эти люди приезжают "по накатанной". Это бренд, куда едут, не зная, что тут и как. Но когда они приезжают сюда - и видят то, что видят, и больше не приезжают сюда... В более продвинутых культурных или, точнее, продвинутых экономически странах музеи выполняют другую функцию - они выступают как общественный аттракцион. В этом есть и плюсы, и минусы. Но есть две полярные точки зрения на это: или музеи остаются хранилищем экспонатов, куда ходят только специалисты, где каждый артефакт - открытие; или музей, который нужен обществу, куда люди регулярно ходят семьями. Я - за второе. Ведь артефактов, чтобы наполнить музей, нет. Я встречался с братьями Радзивилл. То, что они показали, - достойные вещи для частной коллекции. Но для такого большого музея - это ничто! (В коллекции Матея Радзивилла - оригиналы картин и гравюр XVIII века, печати различных представителей рода, старинные дуэльные пистолеты, Радзивилловские серебряные и золотые столовые приборы и другое. - ред.)

 

- Кстати, вы так и не ответили, сколько зарабатываете здесь. По европейской традиции, зарплата государственного служащего - это открытые данные. Так каким заработком заманили в Несвиж менеджера, который поработал в иностранных компаниях?

 

- Зарплата примерно 2,5 миллиона. Это небольшая зарплата, даже для Беларуси, для Минска.

 

- А где вы поселились здесь? Менеджер же не может жить в шалаше?

 

- Нет, конечно! Знаете, у меня не тот возраст уже, замерзну просто (смеется). Меня обеспечили жильем, я живу в доме Управления делами облисполкома. Это дом бывшего председателя райисполкома. Там все есть. Это служебное жилье. Обычно работники культуры туда не попадают, но губернатор отнесся с пониманием, это была его предложение, чтобы я пожил в этом доме.

 

- Так у вас какой-то блат?

 

- Нет, губернатор меня знает по могилевским проектам. У нас есть общие знакомые. Он очень мудрый человек.

 

- Вы сказали, что квалификация местных музейщиков оставляет желать лучшего. Как вы собираетесь решать проблему - учить этих или набирать новых?

 

- Я хотел бы разбавить этот коллектив более свежими кадрами, выпускниками вузов, которые еще не зашоренные жизненными ошибками, стереотипами. Те из местных, кто будет подтягиваться - они будут и дальше двигаться.

 

- Это значит, что в музее начнутся чистки?

 

- Чисток как таковых нет. (По нашей информации, некоторым сотрудникам уже было предложено уволиться. - ред.) Я хотел бы сдвинуть все с мертвой точки. Перемещения внутри музея уже начались. Ведь есть противоречия со стороны тех, кто участвовал или хотел бы участвовать в проекте, отдельные персоналии вызывают негативную реакцию. Я не хотел бы, чтобы заповедник ассоциировался с конкретными людьми.

 

- Как воспринял вас коллектив музея, о котором вы так отзываетесь? Некоторые люди работают здесь уже 15-17 лет...

 

- Восприняли настороженно... Для меня важен этот проект. Те люди, которые активно в нем участвуют - им никто не мешает развивать свои темы, двигаться вперед. Это периферия, здесь нет других рабочих мест. Поэтому приход нового руководителя, не из их окружения - он всегда пугает.

 

"Хочу сделать себе кабинет в замке"

 

- Насколько вы интересовались и изучали историю Радзивиллов и Несвижа?

 

- Как каждый историк, был знаком с историей Радзивиллов. Сейчас очень много читаю об этом. Но очень трудно сочетать это с административной работой. Это все хорошо, но если здесь рвется теплотрасса посреди зимы .. Если не выполняются требования строителей...

 

- Вы себя одновременносебя прорабом не чувствуете - что нужно и строителей стеречь?

 

- Нет, потому что заказчик - не музей-заповедник, а Дирекция строящихся объектов. Они нам поэтапно передают здание..Есть вопросы и с реставрацией. Как музейщики, как историк, я понимаю, что один к одному сделать невозможно. Видимо, и реставрационная школа у нас еще слабая. Хотя руководит реставрацией очень опытный человек - Сергей Друщиц. Сейчас я не очень об этом задумываюсь, так как не видел, каким замок был раньше. Я дважды здесь был, но внутрь не попал: то санаторий был, то на ремонте... Реставрация делается на один период - это конец XIX века (реставраторы говорят, что замок восстанавливается на XVІІІ век, а некоторые элементы и на раннее время. - ред.). Реставраторы ставят перед нами жесткие границы - лишь на конец XIX века. Наши пожелания игнорируются строителями и реставраторами. Реставраторы создают не интерьеры, а какие-то театральные декорации...

 

- Вы говорите, что замок восстанавливается на XIX век. На время какого ордината это делается?

 

- На время перестройки Марии Кастелян (ординатом тогда был ее муж Антоний Радзивилл. - ред.). Это есть на фотографиях. Они взяли это все и довольно некритично восстанавливают. Очень много новых вещей. Мне иногда кажется, что там замного новообразований. Захожу, смотрю - не мог быть такой цвет в XIX веке, он называется теперь "тайга", его финны придумали. Панели Гетмановского зала, многие вещи смотрятся дешево, как пластик. Своды, все сделано из гипсокартона. И уже был мини-потоп, когда оторвались эти потолки. Буквально две недели назад. Они быстро все восстановили, там какая-то труба протекла ...

 

- Что же будет, если экспозиция будет...

 

- Это сложный вопрос, там искусственный паркет же лежит... Для строителей - что коровник строить, что замок реставрировать, то же самое. Сейчас они пытаются мне сдавать незаконченные объекты, я сопротивляюсь.

 

- За всю историю замка кто, по вашему мнению, сыграл большую роль в его развитии?

 

- Я думаю, что Сиротка. Он построил замок и город, был очень неординарный человек.

 

- А кроме Сиротки за 400 лет никто больше не приложил руку?

 

- Пожалуй, все приложили. Но не все же здесь жили... Я не могу сказать, потому что надо заниматься историей замка, до этого пока руки не доходят. (Так и не удалось услышать от господина директора имен других Радзивиллов, хотя бы Рыбоньки и Пане Коханку, которые перестроили замок на сегодняшний манер. - ред.) Однако в той экспозиции, которую разработали мои коллеги, Сиротке не нашлось достойного места, только зал картографии, где указаны его путешествия. Ситуация такова, что тот коллектив, работавший над музеефикацией замка от 1993 года, они не смогли сформулировать технического задания для реставраторов и не создали цельной концепции музеефикации этого объекта. Кажется, мой предшественник даже не собирался находится в замке - так как там нет кабинета директора.

 

- А вы считаете, что в замке должен быть кабинет директора? (Администрация музея находится в другом отдельном здании. - ред.)

 

- Думаю, да. Приезжают очень высокие гости, где их принимать? Во-вторых, замок очень сложный технически для управления. Надо там все время находиться и стеречь это. А сейчас такое отношение: не приехали туристы - ну и слава богу, нет туалетной бумаги - ну, и нафиг нужно.

 

- А где вы хотите сделать себе кабинет? Что там было раньше?

 

- В этой заново возведенной галерее. Я не знаю, что там было раньше... (Раньше там жила Эльжбета Радзивилл и ее учительница. - ред.)

 

"Из Радзивилловских картин в белорусских музеях ценная только пятая часть..."

 

- Удалось ли вам за три месяца работы разобраться в сложной генеалогии Радзивиллов? Научились ли вы различать Антония Генрика от Антония Вильгельма?

 

- Нет. У меня пока нет такой задачи. Нечего заводить собаку, чтобы потом лаять самому. У меня есть научные сотрудники, у которых есть свои участки. Мне это очень интересно, но если Радзивиллов под 500 человек - бросить музеефикацию и заняться их изучением нет возможности.

 

- Вы считаете, что директор Несвижского замка не должен разбираться в Радзивиллах?

 

- Должен. Но это не первоочередная задача.

 

- Последнее время идет дискуссия, возвращать ли в замок оригиналы картин, которые сейчас находятся в минских музеях. Какова ваша позиция?

 

- Если они вернутся, то только на депозит. Эти вещи было бы корректно вернуть Радзивиллам. Но Несвижский музей-заповедник - не потомок Радзивиллов, чего нам требовать? Я думаю, надо это двигать с помощью копий. Сейчас мы нашли итальянскую компанию, которая делает такие копии, что не отличишь. К тому же, у Радзивиллов было много замков, они делали копии картин - и не всегда работали высокого класса копиисты. Из тех 68 картин, что есть в наших музеях - видимо, ценная лишь пятая часть. То есть, они все аутентичные, из замка, но...

 

- Так вы не будете добиваться, чтобы в замок вернулись оригиналы картин? Туристы будут смотреть на замок, увешанный копиями?

 

- Добиваться не буду, так как это уже делали мои предшественники - кроме ссор и войны ничего из этого не вышло. Никто добровольно отдавать не хочет. Между пустой стеной и копией я выбираю копию. Я проповедую дзэн-буддизм, для меня многие вещи являются несущественными, о которых сильно шумят мои коллеги.

 

- Однако это - единственный музейный фонд страны. Вы не считаете, что после открытия музея в замке должно пройти перераспределение, чтобы и здесь было что посмотреть?

 

- Я может так и считаю, но сделать ничего не могу. Если директора не хотят передавать - их никто не заставит. Воевать бессмысленно. Мои коллеги воюют с 2009 года. Но картины не появились - несмотря на рекомендации ЮНЕСКО, что в замке такого уровня должны быть оригиналы, и заверения премьер-министра. В результате нам только Национальный художественный музей передает на депозит из запасников два бюста и какие-то полотна (в Национальном художественном музее подтвердили информацию только о двух бюстах - ред.). Иностранные музеи тоже ничего отдавать не хотят. Вот Пушкинский музей не хочет отдавать Беларуси Крест Евфросинии Полоцкой...

 

- Ого! У вас есть такая информация, что крест там?! ..

 

- Ну, это не наверняка, но я знаю итоги некоторых расследований... Но о возвращении сейчас не идет речь. Вот когда наши танки будут в Москве, Берлине или Варшаве - тогда можно. Но их не будет, потому что время войн прошло, пересматривать их результаты - это большая проблема.

 

- Один из вопросов, по которому до сих пор нет согласия - луковица, которую напялили на замковую башню. Каково ваше мнение?

 

- Я считаю, что если нет денег - как тут переделаешь? Тем более, что на гравюре Маковского такая башня есть, а не такая, как сейчас над воротами. И в том, что башня не такая - это пробуждает сознание. Это проблема для обсуждения, она вызывает интерес - и мне это нравится.

 

"Покажем туристам батлейку и призрак Черной Панны"

 

- В июле замок должен быть открыт. Что увидят там посетители?

 

- Интерьерные залы. Куплена старая мебель национальная - XVIII века. Есть два гданьских шкафа, кровать... Эта мебель не имеет отношения к замку, потому что ту найти невозможно.

 

- Какие будут в замке изюминки?

 

- Хочу сделать батлейку, например ...

 

- Погодите, но батлейка - это отчасти крестьянская забава. Как она могла быть у Радзивиллов?

 

- Так в замке жили не только Радзивиллы, но и слуги. Кто знает, чем они там занимались?.. Думаете, Радзивилл все контролировал в замке?.. Есть идея сделать небольшой зверинец. Например, будут хищные птицы - можно будет надеть перчатку и чтобы у тебя на руке посидел сокол. Хочу в определенном виде сделать Черную Панну - но не буду пока раскрывать загадку, как. Идей много, но пока я этим один занимаюсь, сотрудники это не воспринимают... Но от меня не нужно многого требовать, так как я только три месяца работаю... А вы хотите, чтобы я за это время знал всю генеалогию Радзивиллов. Мои коллеги здесь 17 лет работают - и ничего не придумали. Идей нет, лапидарная экспозиция, интерактивом нет. А вообще, знаете, мне все равно, что вы напишете. Я газет в руки не беру, отравился ими раз и навсегда.