Почему Нацбанк не повысил ставку рефинансирования месяц назад, когда подскочила инфляция, но сделал это сейчас? Чего ждать вкладчикам и белорусам с кредитами, проценты по которым зависят от размера ставки рефинансирования? Поднимется ли она в ближайшее время? На эти вопросы Myfin.by ответил старший научный сотрудник BEROC Дмитрий Крук.
Что произошло?
С 21 апреля ставка рефинансирования (СР) увеличится на 0,75% и составит 8,5% годовых. Ставка по кредиту овернайт увеличится до 9,5% годовых, а по депозиту овернайт — до 7,5% годовых, — такое решение было принято на заседании по денежно-кредитной политике Нацбанка Беларуси 14 апреля.
Как сказано в пресс-релизе регулятора – «решение принято с учетом комплекса внешних и внутренних факторов, влияющих на текущую и будущую динамику потребительских цен». Ускорение инфляции (в феврале она разогналась до 8,7%, в марте чуть снизилась — до 8,5%) Нацбанк объяснил влиянием ослабления белорусского рубля, а также шоками предложения на отдельных товарных рынках в 2020 году.
Напомним, с 1 июля 2020 года ставка рефинансирования сохранялась на рекордно низком уровне — 7,75% годовых, что стало возможным за счет нескольких лет низкой инфляции. За предыдущие 6 лет она изменялась 19 раз и каждый раз понижалась – с 25% до 7,75% годовых.
Что любопытно – в феврале этого года, когда инфляция резко подскочила, Нацбанк не стал изменять СР, – «в связи с необходимостью проведения дополнительного анализа прогнозной динамики потребительских цен и оценки длительности воздействия ключевых факторов, приведших к ускорению роста потребительских цен». И в марте Нацбанк оставил СР на прежнем уровне, несмотря на рекордно высокую инфляцию.
Отказ от предсказуемости и понятности
Решение о повышении ставки стало неожиданным, так как месяц назад Нацбанк отменил график заседаний по денежно-кредитной политике. О чем это говорит?
– Общепризнанный в мире в последние лет 20 стандарт монетарной политики – сделать ее максимально прозрачной для экономических агентов, чтобы все решения центробанков были понятны и предсказуемы. Именно для этого центральные банки публикуют графики принятия решений по СР и согласуют их с возможными изменениями по другим инструментам, и каждое свое решение пытаются максимально коммуницировать, сделать его максимально понятным для общественности. Это позволяет достичь той самой предсказуемости и соответственно ограничивать инфляционные ожидания. Этот механизм очень важен для достижения результата в виде «подчинения» инфляции центробанку.
Когда в предыдущем месяце все монетарные сигналы кричали о том, что ставку рефинансирования необходимо поднимать, сделать этого Нацбанк, видимо, не смог и отложил решение. К тому же он обнулил планы и графики по принятию будущих решений – это свидетельство того, что монетарная политика сейчас не может реализовываться в рамках описанных стандартов.
Истоки такой ситуации, полагаю, в том, что Нацбанк вынужден принимать во внимание массу других факторов, не вписывающихся в эталонные стандарты реализации монетарной политики. В первую очередь – это состояние госпредприятий и запросы правительства по текущим вопросам.
Как это оценить? Кто-то может отметить, что отсутствие графика заседаний помогает Нацбанку быстрее реагировать на изменения ситуации в экономике. На краткосрочном отрезке, например, для подавления инфляционных «вспышек» это может и плюс. Но дискреционность политики – это вредная штука для монетарной среды, для доверия Нацбанку, для доверия на финансовых рынках.
Повысили ставку, отреагировав на уже возросшую инфляцию и инфляционные ожидания. Это лучше, чем ничего. Но, если бы это произошло раньше, то уже реализовавшийся инфляционный всплеск можно было бы, как минимум, смягчить. Но главная проблема в том, что на будущее четких сигналов, уверенности в логике действий Нацбанка по-прежнему нет.
Лучше поздно, чем никогда
Но ведь инфляция выстрелила еще в декабре, поднявшись за пару месяцев почти вдвое. Не следует ли ожидать роста СР в ближайшее время?
– Важно понимать, что с сентября-октября прошлого года роль СР для экономики размылась. Когда Нацбанк стал изменять сам механизм рефинансирования банков и зажимать ликвидность, то заложенный в логику регулирования ставки механизм стал давать сбои. А с начала этого года, когда Нацбанк продекларировал, что перестраивается на де-факто ручное регулирование объемов вливания средств в банковскую систему, роль СР в воздействии на инфляцию вовсе ушла на второй план.
По большому счету это плохо – Нацбанк сам отказывается от более надежной конструкции управления инфляцией в пользу более архаичной. Делается это для того, чтобы наряду с инфляцией уделять внимание и другим задачам, которые по большому счету не должны волновать Нацбанк.
А это приводит к тому, что экономические агенты все больше сомневаются в том, что Нацбанк будет в состоянии обеспечить ценовую и финансовую стабильность.
Какая величина ставки рефинансирования вам видится оптимальной?
– С учетом сегодняшних реалий и утратой ставки своей роли, логика ответа на этот вопрос может быть очень разной. Если гипотетически предположить, что ставка «возвращается», то есть вновь становится основным инструментом политики, а Нацбанк фокусируется исключительно на инфляции и финансовой стабильности, то ее следовало бы ощутимо повысить. Это была бы реакция на возросшие инфляционные ожидания и угрозы финансовой стабильности. Но само такое чудесное перевоплощение вскоре привело бы к нивелированию указанных проблем, и вскоре ставку можно было бы снизить.
Если мы остаемся в текущей логике Нацбанка – надо поучаствовать в решении «не своих» вопросов, в угоду чему можно заниматься эквилибристикой с монетарными инструментами – то для купирования текущей инфляционной вспышки последнего повышения ставки может быть достаточно.
Тут применимо рассуждение, что лучше поздно, чем никогда. Но нужно понимать, что даже на коротком временном отрезке нет гарантий, что такая логика сработает. Ведь именно она способствует росту сомнений в способности Нацбанка обеспечить ценовую и финансовую стабильность. И перерастут ли такие сомнения в новые шоки, генерируемые по принципу самосбывающегося пророчества, и если да, то когда – смоделировать и предсказать практически невозможно.
Чего ждать в итоге?
А если инфляция продолжит расти? Ведь не вечно же будет постановление №100 действовать – и МАРТ может не только на подсолнечное масло разрешить поднять цены на 15%. И «Белнефтехим» на трехразовое недельное копеечное повышение перейти. И российский рубль, к которому привязан наш, тоже может покатиться с нефтегазовой горы.
– В описанных обстоятельствах Нацбанк может себя повести по-разному. Это и есть та самая дискреционность. Мол, посмотрим по ситуации и какие будут в распоряжении инструменты. Но без чрезмерной необходимости, полагаю, будут пытаться избегать повышения ставки.
Поэтому самый предсказуемый шаг – продолжение ручного регулирования предоставления ликвидности банкам. Также могут более интенсивно использоваться другие инструменты прямого воздействия на объем денежной массы. Вопрос в том, достаточно ли будет такого арсенала инструментов, чтобы подавить гипотетический новый инфляционный шок.
Чего ждать тем, у кого ставки по кредитам привязаны к СР?
– Сегодня ставки по новым кредитам и депозитам зависят от СР намного меньше, чем должны были бы. И новые кредиты банки будут выдавать, опираясь в первую очередь не на размер ставки рефинансирования, которая в этом году уже была ниже инфляции, а на имеющуюся у них ликвидность и оценки рисков. Поэтому тут реакция на изменение СР может быть разной.
Что касается выданных кредитов, ставки по которым напрямую привязаны к ставке рефинансирования, то они, само собой станут дороже в обслуживании.
Добро пожаловать в реальность!