Один из главных выводов, который при недостатке официальной информации можно сделать по итогам встречи белорусского и российского президентов в Сочи: Россия взяла курс на скупку белорусских активов, пишет «Завтра твоей страны». Осталось понять, при каких условиях Лукашенко будет вынужден их уступить, когда это может произойти и насколько эти активы значимы для Беларуси с точки зрения ее суверенитета?
Какие активы интересны России?
Еще накануне сочинской встречи появился «слив» со своеобразным «прайс-листом». Цена за БМЗ — 500 млн долларов плюс погашение всех долгов и модернизация, за МЗКТ готовы заплатить 750 млн долларов, за «ГродноАзот» — 800 млн долларов. Гомсельмаш стоит 150 млн долларов плюс покрытие всех долгов (около 550 млн долларов), МАЗ — 1 млрд долларов, «Нафтан» — не более 3 млрд долларов. Белорусская железная дорога оценена в 3 млрд долларов плюс инвестор готов вложиться в развитие.
— Да, этот список вполне предсказуем и очевиден, я называл эти же предприятия среди важных белорусских активов еще в начале 2000-х, — говорит руководитель научно-исследовательского центра Мизеса, исполнительный директор аналитического центра «Стратегия» Ярослав Романчук.
Политолог Ольга Харламова также считает, что названные предприятия вполне могут составлять круг интересов российского бизнеса.
— Если еще год назад на фоне нефтяных конфликтов невозможно было представить такой сценарий, то сегодня он вполне реален, — говорит политолог. — Россия десятилетиями работает на тем, чтобы включить белорусскую экономику в российскую. Предпочтение — определенным предприятиям, технологиям, банковской сфере, а также транспортной сфере и логистике.
Политолог и журналист Александр Класковский полагает, что хоть подобные вбросы информации и свидетельствуют о явном интересе России к озвученным активам, к перспективам реализации этого списка нужно подходить дифференцированно.
— Например, «ГродноАзот», где есть планы построить новый комбинат, потребует инвестиций и больших объемов газа, его Лукашенко готов отдать уже сейчас. Лояльно он может смотреть и на переход контроля над обоими нефтеперерабатывающими заводами. 42,5% акций Мозырского НПЗ уже и так принадлежат российской «Славнефти». Плюс налоговый маневр сделал нефтеперерабатывающую отрасль далеко не такой прибыльной, как было ранее. Следовательно, можно допустить, что за эти предприятия Лукашенко держаться не будет. А вот в уступках в оборонной сфере — с тем же «Интегралом», «Пеленгом», МЗКТ — он будет несговорчив. Ведь это серьезный козырь в переговорах с Москвой, — считает Александр Класковский.
Как будет происходить передача активов?
По мнению Ярослава Романчука, перед тем, как начинать действовать, российский бизнес захочет сперва получить уверенность в безопасности своих вложений.
— В нынешней ситуации ни один крупный бизнес не пойдет в Беларусь без каких-либо гарантий, — считает Ярослав Романчук. — Поэтому на повестке дня — установка правил игры. Сперва российская сторона вынудит белорусские власти подписать дорожные карты, потом разработать правовые механизмы защиты интересов иностранных партнеров, и только потом можно будет говорить о передаче активов.
Форсировать эти события, по мнению Ярослава Романчука, может «концентрация глупости от органов госуправления, которая значительно увеличилась по сравнению с 2020-м годом».
Но Ольга Харламова полагает, что первоочередное значение все же будет играть экономический фактор.
— Сейчас Россия пытается переварить последствия Крыма и Донбасса, поэтому политическая интеграция с Беларусью ей не интересна. А вот экономические проекты без лишнего шума реализуются прямо сейчас.
В подтверждение своих слов Ольга Харламова приводит два примера: вопрос переориентации грузопотоков Беларуси из портов Балтии в РФ, который еще в августе 2020-го года звучал в виде единичных намеков, а на данный момент закреплен в виде конкретного документа, и «молочные войны», которые неожиданно закончились для Беларуси перевесом российского импорта молочных продуктов.
Что касается передачи очередной порции белорусских активов, то одна из «рабочих» схем, по мнению Ольги Харламовой, — создание совместных предприятий.
— Возьмем условное предприятие, у которого есть определенные долги. Россия как государство в этом процессе фигурировать не будет. Образуется СП, которое берет на себя обязательства по долгам условного предприятия. Потом долги можно реструктуризировать, растянуть. И в итоге выходит, что кроме небольшого политического давления эта схема российской стороне ничего не стоит, — говорит Ольга Харламова. Она полагает, что процесс по передаче активов может начаться уже в ближайшие три месяца.
Александр Класковский временной зазор видит чуть большим — в пределах года, но также согласен с тем, что Лукашенко рано или поздно будет вынужден пойти на уступки:
— Причина тому — деньги. Их нет. Выплаты по госдолгу, дефицитный бюджет, испорченные отношения с Западом и специфика связанных заимствований у Китая не оставляют выбора.
Что это значит для суверенитета?
— Вся проблема в том, что чистой экономики в белорусско-российских отношениях не бывает, — полагает Александр Класковский. — Российский капитал тесно аффилирован с российской властью, и все завязано на политику, если более откровенно — на великодержавные интересы России. Вспомните, тот же «Газпром» — это не просто корпорация, это, как многие называли в периоды обострения отношений между Минском и Москвой, газовое оружие Кремля.
Кто играет главную роль в экономике, тот диктует свою волю в политике.
Лукашенко это понимает и поэтому сопротивляется. Думаю, в нем будут бороться два чувства: с одной стороны — нужда в деньгах, с другой — понимание, что количество рано или поздно переходит в качество, и уступка активов в какой-то момент превратится в уступку власти над страной.
Добро пожаловать в реальность!