В разгар второй волны эпидемии коронавируса, под конец года, давление на экономику Беларуси оказывается с разных сторон. Целые отрасли, не успевшие справиться с ударом от первой волны COVID-19, накрыла лавина последствий политической нестабильности и вторая волна эпидемии, пишет TUT.BY. Научный сотрудник Центра экономических исследований BEROC Мария Акулова — о том, что во второй половине года больней сказывается на экономике, бизнесе и трудящихся.
Фото: Марина Серебрякова, TUT.BY
— Мы находимся в самом разгаре второй волны эпидемии коронавируса. Судя по официальным данным, с точки зрения системы здравоохранения она оказалась серьезнее, чем первая. А что в плане экономики?
— Пока мы можем говорить о предварительных данных. Неплохо для нас, что страны Европы и мира не закрываются, по крайней мере, не так, как это было весной. Значит, у компаний, ориентированных на внешний спрос, падение не будет таким сильным, как это происходило с марта по июнь. Падение спроса на внешнем рынке даже в сентябре было одной из проблем, которые отмечал бизнес. Вполне вероятно, что вес этого вызова будет бОльшим в опросе в декабре. Но все же с этим не будет той головной боли, которая была весной.
Сейчас в Беларуси сложилась такая ситуация, когда эффект коронавируса сложно отделить от того, что происходит в стране в целом. К примеру, начавшийся отток компаний, в частности IT, влияет на то, что снижается валютная выручка, которая приходит в экономику, частично снижает спрос на внутреннем рынке на различные сервисы, снижает уровень доходов людей, вовлеченных в эти отрасли.
Если говорить про сам коронавирус, то он приводит к тому, что ряд секторов (так же как весной или в начале лета) работает не так активно, как мог бы. На это также влияет то, что люди меняют потребительское поведение и стараются откладывать крупные покупки. Они не доверяют государству так, как в начале 2020 года, или хотя бы на том же уровне, что весной. Плюс многие люди ощущают снижение доходов. Здесь тоже не только коронавирус играет роль. Все это оказывает негативное влияние не только на сектор HoReCa (гостинично-ресторанный бизнес. — Прим. Ред.), но также на ритейл и другие отрасли. Одним из негативных проявлений коронавируса является именно то, что люди стали активно болеть. Значит, у компаний снижается количество рабочей силы, доступной в данный момент. Кто-то болеет, кто-то не может выйти на работу по другим причинам. Это тоже новый барьер для деятельности.
Так что позитивного ничего не видится. Хочется надеяться, что хотя бы волна ковида в январе — феврале пойдет на спад, и хоть один «черный лебедь» немного снизит свое влияние.
— Весной немало людей добровольно ушли на самоизоляцию, что тоже сказывалось на бизнесе. Сейчас этого не происходит в прежних масштабах. Есть ли другие факторы, которые усложняют условия для работы компаний?
— Кроме того, о чем мы уже говорили, например, то, что происходит в банковском секторе. Там как началось в начале августа, так и продолжается. Доверие населения не возвращается и происходит отток средств физлиц. Единственное, что влияет на скорость их оттока, это наличие у вас отзывных или безотзывных депозитов. Мы видим также, что люди пока не готовы вкладывать новые средства в бумаги государства и таким образом поддерживать государственную систему. Нацбанк сдерживает рублевую ликвидность, выделение кредитов для предприятий, чтобы хоть как-то удержать проблему недоверия и не обвалить белорусский рубль. Но сдерживание ликвидности в какой-то момент может привести к тому, что предприятиям банально не будет чем выплачивать ту же заработную плату населению.
— Что происходит с казной и госдолгом?
— Как предварительно озвучивал Минфин, если изначально дефицит бюджета по итогам года прогнозировался около 1 млрд рублей, то сейчас на уровне 3 млрд рублей. Это результат не только коронавируса, но и политического кризиса. В том числе поэтому могли начаться разговоры о необходимости реформирования системы поддержки декретного отпуска и срока, в течение которого он будет выплачиваться. Это попытка снизить разрыв в бюджете на следующий год. Это же может быть причиной разговоров по поводу дорожного сбора. То есть идут поиски способов наполнения казны за счет этих поступлений.
Госдолг составляет 57,9 млрд рублей. С начала года он увеличился почти на 30%. В то же время мы не можем рассчитывать на внешние финансовые вливания, за исключением, наверное, некоторой поддержки России. Если мы рассчитываем размещать еврооблигации, то по нормальным рыночным ставкам это невозможно: сейчас брокеры могут покупать их только по «мусорным» ставкам.
— Как вы уже отметили, экономика столкнулась с двойным шоком: политический кризис и собственно вторая волна эпидемии коронавируса. Справляться с ними двумя намного сложней. Какие действия помогут удержаться на плаву? И какие из них лежат в плоскости экономических решений?
— В рамках экономики нет таких решений. Первичная проблема состоит в том, что закон не работает так, как должен. Сейчас происходит отток не только IT-бизнеса, но и предприятий реального сектора. Для того чтобы они нормально функционировали, в первую очередь здесь должно быть главенство права.
Для разрешения ситуации в целом сейчас главный вопрос — это стабилизация политической обстановки, потому что сейчас страну стремительно тянет вниз не столько коронавирус, сколько политический кризис. Например, важно вернуть доверие населения, чтобы оно формировало свое потребительское поведение. Это зависит от того, готово ли государство вести диалог с людьми и слушать, чем они недовольны.
Добро пожаловать в реальность!